Максим Калашников - Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

А параллельно с ним нам сам бог велел развивать иные мегапроекты. Скажем, постройку опытных трасс: струнной — по Юницкому. И аэроэстакадной — по Серьезнову. Посмотрев, насколько они эффективны (а это — затраты, равные всего парочке футбольных стадионов), и отобрав жизнеспособную технологию, мы примемся за строительство сети сверхскоростного надземного транспорта. Гораздо более дешевого и выгодного, чем заморские поезда на электромагнитной подушке. Накину на пространства Евразии сеть Транснет — где люди и грузы за час могут покрыть по 300–500 километров. Ведь адепты Русской Мечты не боятся собственного творчества, не подражают рабски Западу, не страшатся искать русский путь. Тем более что новый транспорт и агропрому дюже полезен, и футурополисной урбанизации. Чтобы можно было, выйдя из кабины «умного» комбайна или с роботизированой свинофермы, на выходные махнуть в большие древние города.

То же самое мы примемся делать в станкостроении, аэрокосмосе, энергетике, образовании. Более того, я знаю, что в мире Грядущего лишь тот станет великим и богатым, кто первым создаст новую жизнь, новые ее стили, новую цивилизацию. А потому мы объявим государственным проектом инициативу «Россия-2045» — проект победы над старением и смертью, создания расы сверхлюдей будущего. Ибо хотим, чтобы наш народ стал такой расой. А уж «2045», как мощный локомотив, вытянет на себе тьму смежных подпрограмм. И сам станет источником коммерческих «попутных» новаций буквально во всех областях человеческой деятельности. От коровника до межпланетного корабля.

Вот — наша альтернатива безрадостному ожиданию у моря погоды. Наш план творения Великой России. А начинать нужно с агропромышленного суперпроекта. Ведет-то он не к амбарам с гармошками — к нации свободных граждан, к сверхчеловеку и звездолетам…

— Армия молниеносного развития, АМР… — задумчиво произнес Мозговик, чертя аббревиатуру на листе бумаги. — А может, лучше назвать Армией Русской Мечты? АРМ? Звучит по-ефремовски, буквы одни и те же, вижу в этом скрытый смысл.

— В общем, подумаем, — откинулся в кресле Верховный, сняв китель. — Давно смекаю, что Академия Русской Мечты должна расширяться, приникая во все сферы жизни. Обретая помимо умной головы еще и органы исполнения своих планов. Пока у нас все выходит стройно и взаимосвязанно. Посмотри: «Россия-2045» и Новая целина друг друга как бы поддерживают и усиливают, словно две цепочки ДНК, сращенные «мостиками» биохимических связей. Но и другие проекты точно так же интегрированы в общее дело. И космический, и «Новая авиация», и станкостроение, и «Новый русский флот», и электронный проект, и новые транспортные коридоры, и «Новая Гардарика»… Я уж не говорю о программах развития тех же Арктики и Дальнего Востока. Или о Второй Академии наук. Спору нет, у отдельных проектов есть свои ответвления, подчас слабо связанные с двумя первыми. Так пускай развиваются…

Верховный положил набросок своей схемы перед Мозговиком. Тот, снова припав к кислородной маске, кивнул:

— Да даже марсианская экспедиция создаст такие технологии, что пригодятся потом нашим футурополисам или агробиологическим комплексам! — одышливо выговорил он. — Нет, мы будем ткать такую сеть, что продолжит работать даже тогда, когда нас не станет.

У нас есть очень сильная сторона: все наши проекты связаны с новой индустриализацией, производством, опорой сперва на национальный рынок и лишь потом — на внешние рынки. Почему все время проваливался проект превращения Севморпути, о котором все время твердили с 1992 года? Почему египтяне, расширив Суэцкий канал, тогда оставили Российскую Федерацию у разбитого корыта? Да потому, что у сырьевой РФ не было своего торгового флота! Потому что советские великие пароходства в распыл пустили! А как только у нас свой торговый флот начал подниматься, мы добились своего — стали прежде всего сами перевозить грузы между Азией и Европой, добавляя в их поток то, что сами произвели. Не одно лишь сырье! Наши мегапроекты изначально построены на первенстве русского производства…

— Спасибо тебе, ты хороший ход подсказал, — Верховный, поднявшись, приобнял друга за плечи. — Если уж русские прозевали производство всяких мобильных электронных устройств, если тут рынок уже переделен между янки, китайцами и южными корейцами, то нужно производить то, чего нет ни у кого. И то, что реально может дать человеку новую, качественную жизнь. Вроде тех фильтров для воды, что наделяют ее необычными свойствами, дают пьющему и выносливость, и быстрое восстановление сил, и крепость здоровья…

— Так ведь это лежало на поверхности, — Мозговик похлопал Верховного по ладони. — Если ты одержим мечтой о возрождении своего Отечества, то всегда что-нибудь выдумаешь. Главное, чтобы такая мечта была твоей натурой, стержнем души. Чтобы она, как говорится, и уму, и сердцу… А не была лишь очередным текстом, написанным каким-то политтехнологом для произнесения во время очередного послания. А насчет Академии Русской Мечты есть кое-какие соображения. Только клубом высоколобых она быть не должна…

Верховный с интересом разглядывал распечатанный для него план. Капитул АРМ лишь венчал возможную структуру Академии. Под ним находились и временные проектные команды, и негласный союз деятелей искусств, и Агентство передовых разработок, и Банк Развития, и Вторая РАН. Тут же — прогнозная сеть, этакая разведка будущего, система «мозговых трестов». Институт развития, где исследователи скрупулезно изучали опыт форсированной индустриализации Сталина и СССР, организационно-экономические находки Нового курса Рузвельта, Третьего рейха и Муссолини. Равно как и опыт Японии, Китая, Южной Кореи, интересные организационные и экономические достижения «азиатских тигров». А изучая чужой опыт, внимательно следили и за опытом отечественных промышленников и аграриев, умных мэров и губернаторов, создавая дельные предложения уже во всероссийских масштабах.

Дальше смелое воображение Мозговика рисовало небольшие, но крайне важные «параллельные» Вооруженные силы — Военно-научный корпус. Он соседствовал с Национальной сетью борьбы с коррупцией, подчиненной строго главе государства, с системой временных делократических министерств, создаваемых под решение конкретных задач. Особый подотряд составляли структуры отбора кадров с использованием психотехнологий, центры их подготовки и расстановки, причем в первую очередь — в судах, прокуратуре и следственных органах. Сюда же вошла и орденская Дума единственного в стране ордена — Великой Руси. Все прочие ордена, появившиеся в стране после 1991 года, отменялись как профанации и пустые медальки, вручаемые невесть кому и черт знает как. Аналог французского Почетного легиона, орден Великой Руси имел четкие градации — от младшего офицера до генерала Ордена. Именно его Дума, а не бюрократы, решали, кого награждать и в какую степень возводить. Каждому орденоносцу полагалась денежная рента от государства. Потому Орден был действительно орденской структурой, системой отбора лучших из лучших — и еще один кадровый резерв для государства. Ведь кадры, как свидетельствует история, решают все.