Мартин Ли - Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Пока Йоки боролся с одолевавшими его демонами, оберштурмбаннфю- рер Отто Скорцени продолжал наращивать своё состояние, участвуя в различных деловых предприятиях. В качестве представителя Krupp он отправился в Аргентину. Там в начале 1950‑х годов ему несколько раз удалось встретиться с президентом Хуаном Пероном. Скорцени договорился с Пероном, чтобы тот заключил с германскими фирмами контракты на строительство автострад, аэропортов, военных объектов, школ и других инфраструктурных объектов. Любивший развевающиеся накидки и белую военную форму Перон очаровал Илзе Скорцени. Но ещё большее впечатление на неё произвела жена президента — Эвита, харизматичная бывшая актриса, гранд–дама Буэнос–Айреса, державшая в рабском поклонении народ Аргентины [260].

В те девять лет (1945–1955), что победивший на всенародных выборах Перон правил страной, Аргентина стала любимым прибежищем для десятков тысяч нацистских военных преступников и тех, кто бежал из страны заодно с ними. Здесь также хранились большие запасы похищенных в Германии средств. Значительная часть наличности хранилась на контролировавшихся Эвитой Перон счетах в Банке Аргентины. С радостью принимая военных преступников, Перон периодически скрещивал клинки с американскими официальными лицами, попрекавшими его тем, что он укрывает у себя фашистских беглецов. Эта критика представляется достаточно циничной, принимая во внимание то, как разведывательные службы США тайно способствовали массовой эмиграции нацистов в Северную и Южную Америку [261].

Американских официальных лиц раздражала постоянная критика Перона в адрес империалистов–янки, а также его готовность принять у себя диссидентствующих левых интеллигентов, которых привлекала выдвинутая им неоднозначная политическая доктрина «хустициализма». Во многом родственная итальянскому фашизму, идеология «третьего пути» Перона была откровенно националистической, вопиюще авторитарной и пренебрежительно отзывающейся как о капитализме, так и о коммунизме. Популярная среди большинства рабочего класса Аргентины, эта политика также привлекала множество беглецов из Третьего рейха, наводнивших Буэнос–Айрес в конце 1940‑х — начале 1950‑х годов [262].

Наиболее известной личностью в колонии немецких эмигрантов был полковник Ганс–Ульрих Рудель, ас гитлеровских ВВС. Как утверждалось, молодой силезец совершил свыше 2500 боевых вылетов против союзных войск, уничтожив свыше 800 боевых машин, 500 танков и три линейных корабля. За это время Руделя 30 раз сбивали и пять раз ранили. В конце войны из–за ранения ему пришлось ампутировать правую ногу. Тем не менее Рудель продолжил свою службу в люфтваффе и не оставил штурвал самолёта. Его военные подвиги были настолько выдающимися, что Гитлер учредил лично для него специальную награду. Рудель был единственным германским военным, получившим Рыцарский крест Железного креста с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами — наивысшее военное отличие за храбрость в ходе Второй мировой войны [263].

Глаза Руделя наполнились слезами, когда он узнал о самоубийстве Гитлера. Однако уход фюрера не подорвал нацистских убеждений аса. Проведя год в лагере для интернированных лиц, лётчик–виртуоз стал одним из главных нацистских организаторов путей ухода из страны. Он основал организацию «Kamradenwerk» для помощи тем, кто ещё находился в заключении. Он также направлял передвижение по «крысиным тропам» на север и юг. Эти тайные действия привели его к возглавлявшейся Скорцени сети «Организация бывших членов SS» (ODESSA), и два героя Третьего рейха стали друзьями на всю жизнь. Когда Скорцени приезжал в Аргентину, они проводили вместе много времени. В ходе нескольких поездок в Испанию Рудель гостил в летнем доме семьи Скорцени на острове Майорка. «Он приезжал к нам домой с целым набором деревянных ног, — с теплотой вспоминала Илзе. — Это был чудесный человек» [264].

Рудель ценил помощь, которую оказывали симпатизирующие нацистам представители Ватикана. В первые годы «холодной войны» они помогли многим перебраться в безопасные места. «Можно как угодно относиться к католицизму, — признавал Рудель. — Однако то, что Церковь и в особенности отдельные её выдающиеся представители сделали в те годы, чтобы спасти, зачастую от неминуемой смерти, цвет нашей нации, не должно быть забыто никогда! Очень многое делалось в Риме, перевалочном пункте путей ухода. Церковь, пользуясь своими огромными ресурсами, помогла многим из нас уехать на другие континенты. Таким образом, в тишине и тайне, происходило эффективное противодействие безумным требованиям победителей о мести и воздаянии» [265].

Хотя ему и не было предъявлено обвинений в воинских преступлениях, Рудель решил присоединиться к своим соотечественникам в Аргентине. Здесь его встретили с распростёртыми объятиями Хуан и Эвита Перон. Работая советником аргентинского правительства, он стал неотъемлемой частью приёмов и торжественных обедов. Гламурный персонаж послевоенного нацистского сообщества Южной Америки, Рудель также являлся представителем компании Siemens, немецкого электротехнического гиганта.

Рудель воспользовался своим личным знакомством с Пероном, чтобы устроить на работу во вновь создававшиеся военно–воздушные силы Аргентины свыше сотни ветеранов люфтваффе. Некоторое время он работал лётчиком–испытателем в размещавшемся в Буэнос–Айресе немецком конструкторском бюро доктора Вилли Танка, ранее являвшегося главным конструктором фирмы «Фокке–Вульф», выпускавшей военные самолёты для Третьего рейха. Получивший после войны заманчивые предложения от русских и англичан, Танк предпочёл обосноваться в аргентинской столице, и Перон с радостью взял на работу талантливого немца с целью нарастить военную и промышленную мощь страны.

Доктор Карл Вернёт, врач, бывший член датской нацистской партии, также нашёл в Аргентине Перона тихую гавань. В ходе войны он проводил хирургические операции над гомосексуалистами, находившимися в заключении в концентрационном лагере Бухенвальд. Вступив на путь «исправления» так называемого девиантного поведения, Вернёт кастрировал гомосексуалистов, а затем имплантировал им стальные капсулы с «мужским гормоном». Несколько участников его опытов по искусственной смене половой ориентации умерли мучительной смертью, однако Вернёт продолжал заверять главу SS Генриха Гиммлера в том, что он нашёл «лекарство» от гомосексуализма. Восхищённый Гиммлер приказал администрации концентрационных лагерей предоставить Вернету как можно больше гомосексуалистов. (Находившиеся в заключении гомосексуалисты должны были носить на своей одежде специальный знак — розовый треугольник, который указывал на их половую ориентацию. Лесбиянкам предоставлялась возможность избежать заключения в том случае, если они соглашались стать «аппаратами размножения» для расы господ). Доктор Вернёт возглавил департамент здравоохранения Буэнос–Айреса и пребывал в этой должности до самой смерти в 1968 году [266].