Алина Рюмина - Кольцо Анаконды. Иран. Хроники

«На пути русского бизнеса в Иране стоит большой кирпич. Русских сознательно и очень жёстко не пускают в страну! Почему?

Столетия антирусской пропаганды англо-саксонцев начинают давать вполне предсказуемые, ожидаемые результаты…» [1]

Есть «причины, по которым Россия и Иран не могут и не смогут в ближайшее время наладить хорошие отношения.

Что обращает на себя внимание?

Верно, в случае России — одни обещания, в случае Запада — реальные сделки, наполненные реальными деньгами.

Товарооборот между Россией и Ираном всегда был примерно на том же уровне, что и со странами Персидского Залива, например, в санкционный период, торговля между РФ и Саудовской Аравией, и РФ, и Ираном была на одном уровне, тогда как товарооборот между Ираном и Западом, или Ираном и Китаем был на совсем другом уровне.

При этом Россия более развита в промышленном отношении, нежели Иран.

Причина в значительной степени в иранской политике по отношению к России (хотя и не только в ней, но об этом ниже), которая заключена в следующем: «Взять от России максимум, дать России минимум возможного, не враждовать с ней, и не дать ей получить даже минимум влияния на Иран».

Это уже устоявшийся подход, имеющий массу сторонников на всех уровнях иранского общества.

Эта политика имеет под собой мощнейшие основания.

Иран по-настоящему сотрудничает с Россией только там, где без неё реально невозможно обойтись.

Например, в строительстве АЭС и поставках систем ПВО.

Им просто негде больше это взять.

По всем остальным вопросам, они не идут на сотрудничество от слова «вообще», и стараются работать с кем угодно, только не с нами.

Например, в качестве основной навигационной системы Иран выбрал китайскую «Бейду».

И это несмотря на то, что у неё до сих пор нет глобального покрытия, и часть данных получается от нашей системы ГЛОНАСС.

Налицо политический фактор — с кем угодно, только не с русскими.

А ведь Китай не препятствовал наложению санкций на Иран в прошлый раз, Китай, подобно России, «кинувшей» Иран с С-300, разорвал проект совместной противокорабельной крылатой ракеты.

Теми самыми, на которых, по мнению иранских параноиков-конспирологов, уже стоят полученные из Пакистана ядерные БЧ — боеголовки (что, всё же, видимо, неправда).

И Пакистан, который в Иране иногда называют «террористическим государством» — тоже китайский союзник.

И, тем не менее, Китай для Ирана оказывается куда более предпочтителен, чем Россия.» [1]

Казалось бы, «Трамп ввёл против Ирана санкции и, можно утверждать, что США в основном подталкивают Иран к более тесным экономическим связям с Россией.» [35]

Однако «это происходит на заключительном этапе гражданской войны в Сирии, и дискуссии о будущем страны показали, что политические цели у Москвы и Тегерана не всегда совпадают.» [35]

Тем не менее, «с возвращением санкций у Ирана есть значительный стимул для поиска компромиссов с Россией.» [35]

Касательно видов на Китай: еще в апреле 2018 года «правительство Ирана под председательством президента страны Хасана Рухани приняло решение отказаться в международных расчетах от долларов и перейти на евро.

Новость эта не является сенсационной. Тегеран стремится заручиться более прочной поддержкой на этом направлении со стороны Брюсселя.

При этом, судя по всему, в перспективе Тегеран не рассматривает Китай как своего основного потребителя.

В этом ключе, вероятно, Иран и Россия как союзники на Ближнем Востоке разделят европейский рынок, а Россия перенаправит излишки в Азию. Всё может быть.» [9]

Но «делать какие-либо прогнозы относительно Тегерана сложно.» [9]

«Причина 1. Предельно негативный исторический опыт.

Если Вы спросите кого-то в Иране, как он оценивает перспективы российско-иранских отношений, то, скорее всего, помимо всего прочего, услышите чеканную фразу, которую они как будто учат все где-то: «За последние 400 лет ни одна страна не нанесла нам столько вреда, сколько Россия».

Это неправда. Это следствие англо-саксонской пропаганды.» [1]

Хотя «напомним недавнюю историю, связанную тесно с Россией.» [43] «Если рассмотреть историю Кавказа и Южной Азии, а также Каспийского региона, то видно, что до определённого момента борьба шла между Россией, Турцией и Персией.» [1]

В поисках союзников Иран обратил свой взор на Америку. «Впервые ирано-американские отношения установились при известном реформаторе, шахском премьер-министре Амир-Кабире (1807–1852). Тогда Иран подписал с США договор о дружбе и судоходстве.

По мнению Амир-Кабира, США из-за своей вражды с Англией… находили поддержку в Иране.» [74]

Это было время, когда «Франция постоянно вмешивается в дела других стран, а Германии и Австрии нет дела до Ирана.

Поэтому премьер-министр стремился как-то привлечь к Ирану Германию и Австрию и немцы постепенно начали сотрудничать со страной.

Насреддин-шах (1831–1896) написал письмо германскому императору, которое приводит в своих мемуарах Мехди Кули-Хедаят, занимавший пост премьер-министр Ирана. Насреддин-шах даже купил корабль у Германии.

Своему поверенному в делах в Стамбуле премьер-министр дал указание подготовить соответствующий договор и заняться установлением отношений с Соединенными Штатами.» [74]

То было время, когда «Англия и Россия не позволяли другим странам активно развивать отношения с Ираном.» [74]

Но «дело в том, что иранцы всегда придерживались идеи о необходимости наличия третьей силы, поскольку Россия и Англия считались врагами.

США начали экспортировать в Иран некоторую продукцию и даже отправили христианского проповедника, но это не имело никаких последствий.

Насреддин-шах прилагал все усилия для того, чтобы США начали вкладывать инвестиции в иранскую экономику.

Он предложил американцам заняться разработкой артезианских колодцев и даже отправил своего посла в Вашингтон, но США ничего на это не ответили.

Все дело в том, что тогда у американцев действовала доктрина Монро, согласно которой они не могли вмешиваться в дела государств восточного полушария, поэтому долгое время американское правительство придерживалось этого правила.

В годы правления Насреддин-шаха иранским послом в США был назначен Хаджи Садр Ас-Салтане (Haji Sadr As-Saltane). Основными статьями американского экспорта в Иран на тот период были кожа, свинина и алкоголь, которые не пользовались особым спросом у иранцев.

Американский посол писал, что в Иране жаркий климат, поэтому кожаные изделия раскупаются неохотно.

Особый интерес к Ирану у США появился после изобретения автомобиля, а к концу XIX века сотрудничество между двумя странами расширилось за счет торговли нефтью.