Валерий Борисов - Осень собак

– Да! Не обижай Наташу, съешь салат. Она так старалась, хотела еще что-нибудь приготовить, да времени было мало. Вообще-то, Наташа, я его знаю, – он любит больше мясо, чем овощи. Правда, я еще знаю, что его вкусы переменчивы и зависят от обстоятельств. Когда-то заповеди аспиранта Матвеева насчет еды знали все. Перечислить? – обратился Петр к Наташе. – Тогда слушай. Первое. Когда тебя приглашают за стол, никогда не отказывайся – бо можешь отказом обидеть хозяев, и они могут подумать, что их не уважают. Второе. Сколько бы ни предлагали, съедай все, бо тоже можешь обидеть хозяев, и они могут подумать, что невкусно приготовлено. Третье. Закончив есть, благодари от всей души хозяев и говори, что было очень вкусно. Им похвала будет приятна, и они могут еще раз пригласить на обед или ужин. Как, Наташа, великолепные заповеди у аспиранта Матвеева, то есть уже доктора? – смеясь, спросил Федько.

– Отличные! – улыбаясь, ответила она. – Они подходят не только для аспирантов, а для всех. Раз у вас такие великолепные заповеди, что их до сих пор помнят другие, то я, Николай Иванович, вечером постараюсь приготовить для вас что-нибудь вкусное и много. Проверим, как вы на практике исполняете свои заповеди.

– Согласен. Мы уже с Петром договорились вечером немного посидеть у меня, вспомнить молодость. Я приглашаю и вас к себе. Я живу один, а главное – в отличие от ваших комнат, у меня есть телевизор. Скучать не будем. Хорошо?

– Хорошо, – эхом повторила за ним Наташа.

– Конечно же, посидим сегодня вечером. Это тоже одно из правил Матвеева. Первые два дня пить и отдыхать, а потом как вол пахать, – пояснил Петр почти стихами.

– Я смотрю – заповедей у Матвеева достаточно много. Больше, чем у Христа… и все как нельзя к месту. Но это я вижу не программа, как говорили раньше, а повседневное руководство к действию.

– Многое сам Петр придумал, – ответил Николай. – Ну, спасибо за суп. А что я не доел, то есть, не подтвердил свой принцип, подтвержу вечером, если будет объект для такого подтверждения. Я пойду.

– Не торопись, – остановил его Федько. – Давай еще по рюмочке. И подтвердишь один из своих принципов, прямо сейчас и Наташа убедится, что у тебя все идет по твоим правилам.

– К сожалению, не по моим. Надо смотаться по некоторым инстанциям. Пока хватит пить до вечера. Значит, договорились – вечером у меня, – он посмотрел на Наташу, будто что-то припоминая. – Петро меня просил оказать вам какую-то помощь? По диссертации?

– Да. Не могли бы вы, Николай Иванович, посмотреть план. Может, подскажите, как мне лучше подготовить историографию… – она замолчала, раздумывая. – Понимаете, мой научный руководитель – специалист по периоду развитого социализма, и не может мне конкретно что-то посоветовать…

– Да, мне Петро говорил об этом. Плохо, когда научный руководитель берется руководить любой темой. Надо работать с аспирантами над своей проблемой или периодом времени. Создавать свою школу. А так получается кустарщина.

– На Украине все занимаются не своим делом, – вмешался Федько. – Как ты правильно сказал – кустарничеством. Поэты назначают министров, писатели становятся дипломатами, бывшие зеки определяют идеологию государства…

– Да, Петя, – ответил Николай. – Настало время агрессивных дилетантов. Они сейчас рвут себе все, что только могут. То, чего бы им никогда не досталось раньше, в силу отсталости их умственного развития. Зато у них сейчас есть все – деньги, положение, власть… большевики тоже сидели в тюрьмах, а позже стали панами и определяли нужную им политику. Как отмечает история, во времена смуты царствуют подонки. Хорошо жить – естественное состояние человека. И оно тем естественнее, чем ниже у человека моральный уровень. Короче говоря, хорошо жить тем, у кого меньший процент совести.

– Ну ты, Колюха, как всегда говоришь четко, точно в цель. Без промаха! – восхитился им Федько.

– Пока еще алкоголь вызывает у меня обострение мысли. В трезвом виде бы промолчал. Но, если я еще выпью, то моя мысль превратится в хрюканье. Поэтому сейчас я отправляюсь по делам, а с вами, Наталья Николаевна, договоримся так… вы подготовьте свои материалы по диссертации. Я их, может, вечером посмотрю, – и он понял, что врет. Сегодня уж точно он не посмотрит ее работу. Будет пить. Но уверенно закончил: – И чем смогу, тем вам и помогу. А пока – извините.

Наташа согласно кивнула в ответ, а Федько сказал за нее:

– Наташа, знай! Если Матвеев что-то пообещал, то обязательно выполнит, если не сегодня, то в следующий раз. Будь уверена. Значит, до вечера. Мы с Наташей что-нибудь прикупим в магазине и приготовим ужин.

– Хорошо. Извините еще раз, Наталья Николаевна, что не могу сразу же, непосредственно сейчас, поговорить с вами о ваших делах. Но я еще раз повторяю – я вам помогу. И правильно Петро сказал – если не сегодня, то завтра обязательно. А сейчас я побежал. До вечера.

– До вечера! – снова эхом откликнулась Наташа, внимательно глядя на него ставшими вновь тревожными глазами.

– Будь здоров! Успехов, – коротко напутствовал его Петр.

Николай пошел к двери, не оглядываясь. Не хотелось вновь встречаться с глазами, которые, кажется, понимали его состояние и, может от этого, казались знакомыми. Когда дверь за Николаем закрылась, Наташа спросила Петра:

– Неужели он в таком состоянии поедет в министерство?

– Конечно! Раз он себе что-то наметил, то будет выполнять намеченное в любом состоянии. Он волевой человек. Я его знаю…

– Заметно, что он волевой человек… только много пьет. И взгляд у него какой-то странный…

– Я это тоже заметил. И вообще, мне кажется – таким, как сегодня, немного растерянным, я его никогда не видел… впервые у него такое. Вот этого я не пойму. Он всегда уверен в себе. Он верит только в себя, больше ни в кого. Но на тебя он действительно смотрел очень странно. Может, много выпил? А может, Наташа, он на тебя глаз положил?

– Когда что-то хотят от женщины, то так на нее не смотрят. По-другому смотрят. Или нагло, или заискивающе. А здесь как-то загадочно и с тоской. Нет, это не взгляд он на меня положил, он что-то вспомнил, но промолчал. Петя, ты тоже это заметил?.. Ты его много лет знаешь?

– Да. А что?

– Он страшно одинокий человек.

– Ошибаешься. У него много друзей. Всегда в его комнате – гости. Его любят женщины. Он никогда не чувствует себя одиноким.

– Нет, Петя, ты ошибаешься. Он страшно одинокий человек с большим количеством друзей и прекрасной коммуникабельностью. Он – страдающая личность, и поэтому – честолюбивый индивидуалист. Такое всегда интересно. Быть с ним рядом – тревожно… даже опасно. Поэтому он притягивает к себе людей. Особенно романтиков и надломленных душевно людей. Ты его прошлую жизнь хорошо знаешь?