Ислам Сайдаев - Убрать свидетеля

Вернувшись в Тбилиси, я передал ответ «чеченской стороны» Тамазу Надериишвили, буквально засиявшему от радости. Он пообещал встретиться со мной после того, как все доложит Э. Шеварднадзе. Однако время шло, а сведений о результатах этого доклада все не было. Не дождавшись ответа, я связался с Зазой Цурцумия. Заза долго мялся, но потом выдавил из себя: «В верхах есть мнение, что если Абхазия к нам вернется с помощью чеченцев, то она нам не нужна».

– Ну так передай тогда туда, «наверх», что если она вам не нужна, то нам она тем более не нужна, – в сердцах выпалил я в ответ.

Однако, через какое-то время я понял, что согласия в верхах, о котором я думал, нет и в помине. Каждый чеченский силовик играл или пытался играть в свою игру, а игру самого Шеварднадзе и вовсе невозможно было понять. Про него сказано: «говорит одно, думает другое, а делает третье». Тысячу раз прав был Абдул-Малик, когда предупреждал меня о хитрости грузин. Нужно отдать им должное: они виртуозы многоходовых комбинаций!

Довольно скоро я вновь оказался в Панкисском ущелье у Абдул-Малика Межидова. Каково же было мое изумление, когда мне сообщили, что грузинская сторона предложила чеченским командирам помочь в проведении военной операции в Абхазии.

Обсуждался вопрос, насколько грузинам можно верить, и каковы гарантии успеха данной операции. Я же был приглашен по другому вопросу: полевых командиров интересовала возможная реакция на эту операцию черкесской диаспоры Турции, с которой у нас сложились хорошие отношения: они были одними из тех, кто поддерживал чеченское сопротивление, помогая добровольцами, деньгами, и необходимым снаряжением.

Я ответил, что черкесская диаспора, куда входят и абхазы, не в восторге от действий официального Сухуми; что они отчасти согласны с мнением, что абхазы предали чеченцев, а значит, предали и общекавказские интересы. Я также рассказал присутствующим, что особых протестов со стороны наших турецких друзей ожидать не следует, поскольку нам уже удалось к тому времени заключить с абхазской диаспорой тайное соглашение: «потомки мухаджиров» обещали участвовать в лоббировании проекта воссоединения Абхазии с Грузией. Лидеры диаспор согласились на это после обращения к ним Зелимхана Яндарбиева, который лично попросил их поддержать данный проект ради чеченцев и будущего всего Кавказа.

– Однако, полностью гарантировать, что они поддержат эту затею, я не могу. В особенности, если пойдут затяжные бои с народным ополчением, – подытожил я.

Внимательно выслушав мои пояснения, «штаб чеченских моджахедов» поручил мне продолжить работу по информационному обеспечению предстоящей операции. Насколько я смог понять, окончательное решение командиры принять тогда были не готовы.

Прошло совсем немного времени, и вот я снова в срочном порядке вызван в департамент Автандила Иоселиани (внешняя разведка). Встретившись с Ливаном К., я понял по выражению его лица, что произошло нечто неординарное.

– Ты в курсе, что Гелаев находится в Абхазии? – безо всяких предисловий спросил меня Ливан.

– Нет, – удивленно ответил я, ибо я действительно был не в курсе.

– Сверху пришло распоряжение: срочно наладить связь с Гелае-вым и вернуть их обратно, – приказным тоном заявил Ливан.

– Ну, а я здесь причем?! – вспылил я. – Если они сами договари-вались, то пусть сами и отмену дают!

То, что переговоры о совместных действиях в Абхазии между грузинскими властями и Гелаевым велись, для меня, конечно же, новостью не было. А вот тот факт, что они до чего-то все-таки договорились, а я не знал об этом, меня, честно говоря, разозлил. Получается, мне действительно не доверяют!

– Нет, с Шеварднадзе такой договоренности не было, – буркнул в ответ Ливан. – Это Жвания, Барамидзе и Таргамадзе 6 6 Барамидзе Георгий – в тот период занимал должность председателя парламентского комитета Грузии по обороне и безопасности Таргамадзе Каха – в 2001 году – министр внутренних дел Грузии договорились в его отсутствие.

Я только криво усмехнулся в ответ:

– Не будьте таким наивным, Ливан, ведь вы генерал госбезопасности! Неужели Вы действительно думаете, что Таргамадзе без ведома Шеварднадзе решился бы на такую операцию?

– Чеченцев перебросили в ущелье без ведома Шефа, – продолжал настаивать он, и, похоже, сам был уверен в том, что говорил.

– Это наверно Вам сам Шеф так сказал, зная вашу «любовь» к Таргамадзе? – насмешливо спросил я. И продолжил:

– Просто он, как водится, передумал, или это ему в США подсказали во время его поездки, – предположил я, силясь понять причины столь непоследовательных действий президента Грузии.

– Это не важно, их нужно возвращать, – оборвал мои рассуждения Ливан, не пожелавший обсуждать со мной решения вышестоящего руководства. – Тебе следует срочно выехать в Кодорское ущелье и наладить нам связь.

Конечно, ни в какую Абхазию я не поехал, но сумел выполнить данное мне поручение – связь c отрядом Руслана Гелаева была налажена. Однако вернуть ушедших в боевой поход чеченцев оказалось не так-то просто: Гелаев отказывался бросать начатое дело на полпути. По словам Ливана К., сам Автондил Иоселиани лично вылетал в Кодорское ущелье, чтобы убедить чеченских боевиков отказаться от продолжения рейда.

Так или иначе, но грузинским властям удалось вернуть Гелаева и его бойцов обратно на территорию Грузии. В честь их удачного возвращения в одном из тбилисских ресторанов, рядом с метро «Исани», было организовано застолье, на котором мне и удалось узнать все подробности проведенного похода, так сказать «из первых рук».

По замыслу организаторов операции, чеченцам в качестве аван-гарда и ударной силы предстояло захватить плацдарм, на котором впоследствии должны были закрепиться подразделения Министерства обороны Грузии.

Упомянутые Ливаном К. высокопоставленные лица действительно принимали в этой операции самое активное участие: переброску в Кодорское ущелье чеченских боевиков осуществляли сотрудники МВД, переговоры с Гелаевым вел один из приближенных Зураба Жвании – Барамидзе. Вместе с чеченцами в операции в Кодорском ущелье принимала участие группа спецназа Министерства обороны Грузии, подчинявшаяся напрямую командующему сухопутными войсками Кобе Кобаладзе. Не последнюю роль в подготовке и проведении операции играл и полномочный представитель грузинского правительства в Кодорском ущелье Эмзар Квициани.

Такое, на первый взгляд, необоснованное расширение круга лиц, осведомленных об этой операции, объяснялось просто: в тот период попасть в Кодорское ущелье без помощи официальных силовых структур Грузии было попросту невозможно. Даже для того, чтобы попасть в Западную Грузию, в город Зугдиди, нужно было миновать два поста российских миротворцев, и только затем подняться по ущелью в Сванетию. Никаких других окольных путей там просто не существует. Просочиться через миротворческие посты группе вооруженных людей, не имеющих официального статуса, просто так не удалось бы. Пропускались только официальные колонны силовых структур, имеющие необходимые документы. Вот чеченцев и провезли на машинах с грузинскими военными номерами под видом спецподразделения, направляющегося в Сванетию. Точно так же, на машинах МВД и Министерства обороны Грузии, их и вернули потом обратно, на грузинскую территорию.