Иосиф Григулевич - Инквизиция

Хоругвь португальской инквизиции

Однако противники португальской инквизиции в Риме вскоре были вынуждены сдать свои позиции. В 1534 г. умер Климент VII и его место занял Павел III, которого немедленно атаковал португальский король с просьбами восстановить инквизицию. Новый папа и кардиналы опять ответили отказом и потребовали выпустить узников инквизиции, что португальские власти и вынуждены были сделать в 1535 г. Представитель лиссабонского двора в Риме рвал и метал от возмущения, советуя своему королю по примеру Англии порвать с папой. В одном из своих сообщений в Лиссабон он писал о кардиналах, что «они не князья и вообще ничтожества; они — торгаши и обманщики, не стоящие и трех медяков, они невежды, на них действует или страх, или мирской интерес, дела же духовные их не интересуют». [340] Saraiva A. J. A inquisigao portuguesa, p. 38

Решающее слово в этом споре сказал император Карл V, неутомимый поборник инквизиции, перед которым в то время трепетал сам наместник божий на земле. В 1536 г. войска Карла V заняли Рим. Под нажимом испанского короля Павел III согласился восстановить инквизицию в Лиссабоне. Правда, и на этот раз папа не дал полного удовлетворения португальскому королю. Буллой от 23 мая 1536 г. Павел III назначил трех инквизиторов в Португалию в лице епископов Коимбры, Ламегу и Сеуты, разрешив королю назначить четвертого. Кроме того, было запрещено инквизиции в течение 10 лет конфисковывать имущество ее жертв, в течение трех лет ей следовало придерживаться норм светского законодательства, наконец, осужденным давалось право апелляции в верховный совет инквизиции, назначаемый генеральным инквизитором (инквизитор-мор), на пост которого папа утвердил сторонника умеренных действий епископа Сеуты Диогу да Силву, того самого, который четыре года тому назад отказался от этого поста.

22 октября 1536 г. папская булла, учреждавшая инквизицию, была торжественно оглашена в Эворе, где пребывал королевский двор, и инквизиция вновь приступила к своей деятельности. Был опубликован соответствующий эдикт, призывавший население доносить на иудеиствующих, протестантов и ведьм, гадалок и прочих «прислужниц дьявола». Доносчикам обещались разного рода награды, духовные и мирские.

Был зачитан в церквах и другой эдикт, дарующий льготный для самодоносов срок, после чего начались повальные аресты «новых христиан».

Спастись бегством могли лишь состоятельные люди, которым деньги открывали дорогу за границу. Куда же бежали жертвы португальской инквизиции? Большинство из них — в Италию, в папские владения, где никто их не преследовал. В одной Анконе их скопилось около 3 тыс. Сотни их добрались до Рима, где осаждали кардиналов стенаниями и жалобами на террор португальской инквизиции. Некоторые проникали даже в папские покои, бросались в ноги понтифику, умоляя его о защите. Многим из них удавалось за крупные суммы получить от папы охранные грамоты для своих родственников, оставшихся в Португалии. Напрасная трата денег, напрасные надежды! Португальская инквизиция этих грамот не признавала. Более того, наличие охранной грамоты свидетельствовало о наличии ресурсов у ее обладателя и часто служило поводом для его ареста.

Однако инквизитор-мор Диогу да Силва отнюдь не походил на Торквемаду и особого рвения в преследовании иудеиствующих не проявлял. В 1539 г. на дверях некоторых церквей в Лиссабоне были прибиты пасквили с нападками на католическую церковь и в защиту иудеиствующих. Инквизитор-мор высказал мнение, что эти пасквили дело рук провокаторов — врагов «новых христиан». Не исключено, что эти фальшивки были сфабрикованы самим королем. А. Эркулану опубликовал весьма красноречивый документ, собственноручно подписанный Жоаном III, в котором этот преданный сын церкви приказывает своему агенту в Малаге убить некоего Баштиаума Роиша, обещая убийце всяческие монаршие милости. «Человек, — отмечает по этому поводу Эркулану, — который пользовался кинжалом убийцы в качестве политического инструмента, вряд ли проявил бы нерешительность в использовании фальшивок с политической целью». [341] Herculano A. History of the Origin and Establishment of the Inquisition in Portugal, p. 505–506

Отказ Силвы воспользоваться провокационными пасквилями для усиления террора против «новых христиан» вызвал гнев короля. Жоан III уволил Силву с поста инквизитора-мора и назначил на его место более надежного и решительного человека — своего родного брата дона Энрике, архиепископа Браги. Новому инквизитору было всего лишь 27 лет, а согласно папской инструкции на этот пост назначались церковники не моложе 40 лет. Но пока папа слал протесты против назначения дона Энрике, последний охотился за «новыми христианами», вернее за их имуществом, с неослабной энергией. 20 сентября 1540 г. в Лиссабоне состоялось первое аутодафе с сожжением многих иудеиствующих. Затем костры запылали в Порту, Коимбре, Ламегу, Томаре и Эворе.

Однако полномочия нового инквизитора-мора Энрике не подтверждались папским престолом, вследствие чего деятельность инквизиции, с точки зрения канонического права, была незаконной. Португалия продолжала добиваться в Риме соответствующего мандата инквизитору-мору, и можно легко вообразить, как взволновался королевский двор, когда в 1541 г. совершенно неожиданно появился в Лиссабоне блестящий папский легат Хуан Перес де Сааведра, представивший папские буллы, уполномочивавшие его ознакомиться с деятельностью местной инквизиции и решить, быть ей или не быть.

Португальские власти и церковники с лестью и подобострастием принимали посланца папы, откровенно выражавшего свои симпатии к «священному» трибуналу. Сааведру возили по стране, устраивая в его честь пышные аутодафе, щедро одаривали подарками. Не исключено, что он получил и от «новых христиан», заинтересованных в его доброй воле, не одну тысячу крусадо. И вот, когда португальский двор был уверен, что папский легат решит дело в его пользу, выяснилось благодаря бдитeльнocти, проявленной агентами испанской инквизиции, следившими за событиями в этой стране, что вышеназванный Сааведра никакой не папский легат, а аферист, решивший погреть руки на деле инквизиции и использовать благоприятную в этом отношении конъюнктуру, создавшуюся в Португалии вследствие конфликта с папским престолом. Будучи ловким фальсификатором, Сааведра сам сочинил папские буллы и разукрасил их папскими подписями и печатями.

Его «легатство» оказалось сказочно прибыльной аферой: при аресте у него была отнята сумма в 260 тыс. крусадо. Жулика передали в опытные руки испанской инквизиции, которая осудила его на 10 лет галер. [342] См.: Льоренте X. А. Критическая история испанской инквизиции, т, 1, с. 379 После освобождения Сааведры испанский король Филипп II заинтересовался колоритной фигурой авантюриста, принял его лично и выслушал с интересом рассказ о его приключениях или, вернее, злоключениях, так как самозваный папский легат пробыл на галерах не 10, а все 19 лет! Личность Сааведры привлекла внимание и тогдашнего генерального инквизитора Испании Диэго де Эспиносы, по указанию которого Сааведра составил свое жизнеописание.