Езид Гехинский - Россия во мгле, 2020. Книга первая

Вот что пишет французский писатель и философ XVI века М.Монтень про использование пыток: «Изобретение пыток – опасное изобретение, и мне сдаётся, что это скорее испытание терпения, чем испытание истины. Действительно, почему боль заставит меня скорее признать то, что есть, чем то, чего нет? И наоборот, если человек, не совершавший того, в чём его обвиняют, достаточно терпелив, чтобы вынести эти мучения, то почему человек, совершивший это дело, не будет столько же терпелив, зная, что его ждёт такая щедрая награда, как жизнь. […]

Чего только не наговорит человек на себя, чего он только не сделает, лишь бы избежать этих ужасных мук? Вот почему бывает, что тот, кого судья пытал, чтобы не погубить невинного, погибает и невинным и замученным пыткой. Сотни тысяч людей возводили на себя ложные обвинения.

И тем не менее говорят, что это наименьшее из зол, изобретённых человеческой слабостью! Я, однако, нахожу пытку средством крайне бесчеловечным и совершенно бесполезным. Многие народы, менее варварские в этом отношении, чем греки и римляне, называющие их варварами, считают отвратительной жестокостью терзать и мучить человека, в преступлении которого вы ещё не уверены. Чем он ответствен за ваше незнание? Разве это справедливо, что вы, не желая убивать его без основания, заставляете его испытывать то, что хуже смерти? Чтобы хорошенько вникнуть в это, заметьте только, как часто бывает, что испытуемый предпочитает лучше умереть без всяких оснований, лишь бы только не подвергаться этому испытанию, которое хуже казни и нередко своей жестокостью приводит к смерти, предвосхищая казнь».

Из Приказа МВД СССР от 4 апреля 1953 года: «Министерством внутренних дел установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток – жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.

По указанию руководства Министерства государственной безопасности СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц, из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток.

Такие изуверские методы допроса приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской и шпионско-террористической работе».

Сталин чувствовал свою интеллектуальную ущербность не только перед Лениным, но и перед другими членами ленинского ЦК. И он избрал беспроигрышную тактику: Сталин всегда соглашался с Лениным. Даже когда он иногда попадал под огонь ленинской критики, то всегда сразу менял свою точку зрения. Так как Сталин был не теоретиком, а исполнителем, то между ним и Лениным практически не было особых трений. Так как в те времена члены ЦК могли свободно высказывать свои мысли и высказывали, то Ленин ошибочно считал Сталина своим единомышленником.

Приписываемые Ленину слова, что любая кухарка способна управлять государством, видимо, запали в душу Сталина, выходца из захолустного грузинского городка Гори, с уровнем образования – четыре года обучения в духовной семинарии (на пятый год обучения был исключён из семинарии), сына неграмотных родителей, сапожника и прачки. А чем он хуже кухарки? (Если Ленин и не настаивал на кухарке, то имел в виду сознательных рабочего и солдата.)

М.С.Восленский пишет: «Западные биографы Сталина не раз делали превратившееся постепенно в общее место противопоставление: Троцкий, Бухарин, Зиновьев и другие, с их позёрством и любованием собственным красноречием, – и неуклюжий плебей Сталин, молчаливо и упорно работающий в партийном секретариате».

В марксистской диктатуре пролетариата, в отличие от Ленина, Сталина интересовало только первое слово из этого словосочетания – диктатура.

Сталин был плебеем по происхождению, по воспитанию и образованию, по культуре и своему кругозору. Он правил как умел и выбрал массовый террор средством убеждения, им были проведены беспрецедентные по жестокости репрессивные кампании против десятков миллионов граждан своей страны. Был бы не Сталин, стал бы кто-то другой во главе государства в тех конкретно-исторических условиях. Мы говорим о Сталине потому, что именно он стал главным убийцей.

А.Г.Чернявская: «При попытке установить корни сталинского садизма, столь страшно проявившегося в последующие годы, необходимо учитывать факторы не только конституциональной предрасположенности и семейный фон, но и психическую атмосферу, способствующую возникновению социального и индивидуального садизма. Известно ведь, что власть, с помощью которой господствующая группа порабощает и эксплуатирует другую общественную группу, уже сама по себе способна порождать садизм. Если рассмотреть место Сталина в системе советского общества и сам недобрый дух этой системы, то станет понятно, почему садистские черты сталинского характера проявились в столь прочной и устойчивой форме и пустили столь глубокие корни.

Фромм считает Сталина ярчайшим клиническим примером несексуального садизма. Сталин мог бы гордиться тем, что был первым, кто после русской революции приказал пытать политических заключённых. Он мог бы также гордиться тем, что в период его правления методы пыток, применяемые НКВД, превзошли все известные до того средства. Сталин порой не отказывал себе в пикантном удовольствии лично выбрать метод пытки для той или иной жертвы. Наибольшее наслаждение доставляла ему душевная пытка, при которой он держал жертву как бы подвешенной в отчаянии и страхе между выражениями искренней симпатии и последующим оглашением смертного приговора, а в конце всё же уничтожал её. С чувством глубокого удовлетворения он устраивал высшим функционерам своей партии и правительства испытания на верность и преданность, по произволу арестовывая их жён и даже детей, в то время как мужья и отцы продолжали как ни в чём не бывало исполнять свои обязанности, даже не мысля о том, чтобы попросить об освобождении близких. Более того, они были обязаны подтверждать ему, что их близкие были арестованы обоснованно, хотя отлично знали, что Сталин поступил так исключительно ради собственного удовольствия. Рой Медведев пишет, что Сталин посадил в лагерь не только жену столь высокопоставленного функционера, как Молотов, но даже жену президента Советской республики Михаила Калинина, причем заставил её под пытками подписать показания, компрометирующие её мужа, на тот случай, когда и его понадобится убрать. Здесь в поведении Сталина проявился тот элемент его характера, который лежит в основе всякого садизма, а именно, страстное желание «обладать абсолютной и ничем не ограниченной властью над живым существом», будь то мужчина, женщина, ребёнок или целая социальная группа».