Езид Гехинский - Россия во мгле, 2020. Книга первая

Наше нынешнее положение является совершенно исключительным. Никогда в истории не было так, чтобы безудержное стяжательство оказалось поставлено выше всех нравственных ценностей и так их разъедало, как сейчас. Общее благо предано анафеме как величайшее заблуждение. Весь смысл жизни и деятельности идеологией «либерализма» сводится к частной наживе. Чего же тогда сокрушаться, что криминал и коррупция верховодят во всех сферах нашей жизни?

Первым категорическим требованием наших «младореформаторов» – революционеров был уход государства из экономики, а вторым – предоставление неограниченной свободы «невидимой руке» рынка. Запад теперь-то, задним числом, «порицает» горячность «младореформаторов». Но подлинные, тёмные, тогдашние намерения Запада обличает, к примеру, вышедшая в 1994 году книжка двух авторов, В.Адамса и Дж. Брока, под названием «Адам Смит шагает по Москве». Задуманная как своеобразная «Азбука капитализма» для малограмотных, эта книга недвусмысленно обобщает советы западных экспертов правительствам восточноевропейских стран, затеявших «обвальный» переход к рынку. Составить себе представление о том, какого пошиба были эти «рекомендации», можно хотя бы по следующему совету: «А вы просто закройте глаза и дайте невидимой руке рынка самой распределять собственность». Так и не преминули сделать. Закрыли глаза на то, что нашу с вами собственность растащили по частным особнякам. В результате страна превратилась в то, что после тюремного «просветления» признал М.Ходорковский: в поле охоты для мошенников и грабителей. Мы имеем теперь безумную роскошь на одном полюсе общества и нищету и вымирание – на другом. В советское время смертность на тысячу населения составляла 8 – 9 человек, а теперь 15. Это значит, что преждевременная смертность населения сегодня составляет 700—800 тысяч человек в год. Общее число потерь «ельцинского ГУЛАГа» за время реформ составило 5 – 7 миллионов человек, не считая не родившихся по причине ухудшения условий жизни людей. Тот факт, что богатство одних и гибель других «повязаны», является убийственной оценкой избранной «реформаторами» модели рынка.

Мне, человеку последовательных демократических убеждений, примыкавшему в годы перестройки к «Московской трибуне», теперь приходится с горечью сознавать, как далеко зашло перерождение, постыдное и вероломное, демократического движения 80-х годов».

В.Д.Попов: «Наши правоверные монетаристы готовы расшибить себе лбы, лишь бы внедрить рыночные отношения во все поры общества. Перевод на рыночный способ покрытия социальных затрат мыслится как углубление экономической реформы. Но главная загвоздка здесь – формирование рыночного типа воспроизводства рабочей силы. Затраты на удовлетворение основных потребностей работника в питании, жилище, услугах, средствах передвижения являются неотъемлемой частью издержек производства любого товара. В советской экономике наряду с наличной формой покрытия этих затрат – заработной платой, развита была и безналичная – через общественные фонды потребления. Когда либеральные реформаторы сулят «обналичить» всю «социалку» и прельщают пенсионеров круглыми суммами «отступного», на самом деле они покушаются вовсе отменить эту, безналичную форму оплаты труда, в том числе и прошлого. Это и несправедливо, и экономически несостоятельно. Затраты на воспроизводство рабочей силы – величина, которая не поддаётся «ужатию», как бы ни скупился работодатель и пекущийся о его выгоде законодатель. Кроме того, платежеспособный спрос на социальные услуги является важным фактором увеличения совокупного спроса в экономике, поддерживает экономический рост. При нынешней стоимости рабочей силы в России, заниженной и часто просто ничтожной, работник лишён возможности оплачивать социальные услуги по полной стоимости. Не говоря уже о пенсионерах, которые и вовсе окажутся отрезанными от потребления жизненно важных услуг, например коммунальных. Реформа провоцирует массовое обнищание и застой в экономике.

К сожалению, годы «реформ» обернулись в России не только потерей исторического времени. Они увенчались действительным, уже не понарошку, созданием новых основ вассальной, периферийной экономики, призванной обслуживать развитой сектор мирового хозяйства. А для вассального типа экономики обременителен развитый производственный и научно-технический потенциал, который был создан в советские годы. Поэтому в одной части он уничтожен, а в другой полностью изношен. Множество приватизированных предприятий, как и огромное количество боевых кораблей ВМФ, проданы на металлолом. А многие первоклассные научные центры, конструкторские бюро закрыты или влачат жалкое существование, а кадры их разбрелись по всему божьему свету. Наши авиазаводы мастерят отдельные детали, что попроще, для аэробусов европейского консорциума. И этот позор подаётся как интеграция наших потенциалов. Наука и образование в России влачат жалкое существование. Нынешний правящий класс и не посягает на самостоятельную роль в мировой экономике. Он готов довольствоваться смиренной ролью младшего партнёра транснациональных корпораций.

Группа, близкая по взглядам Абалкину и Рыжкову, к которой я принадлежал, реформирование экономики связывала с ведущей преобразующей ролью государства, сохранением преобладающей доли госсектора, контролем за сырьевыми секторами и высокотехнологичными отраслями оборонки».

С.С.Дзарасов: «На самом деле в капиталистическом мире либерализм пережил глубочайший кризис и немало лиха натворил. В мировой экономической науке рыночный фундаментализм давно уже не святое причастие, а лишь одна из конкурирующих экономических доктрин. Недаром трёхтомный труд, посвящённый жизни и деятельности Джона Кейнса, называется „Спаситель“. Спасителем нередко величают и президента Рузвельта. Если либерализм всегда был так хорош, как сейчас его у нас изображают, почему во время кризиса 20 – 30-х годов пришлось спасать экономику от его чрезмерных „благодеяний“? А всё дело в том, что устаревшие представления и политическая практика либерализма в XX веке поспособствовали величайшим несчастьям и страданиям народов: две мировые войны, раскол мира на две системы, фашизм и Великая депрессия… В условиях кризиса „старого“ капитализма предложенная русской революцией альтернатива стала казаться многим спасительной. […] Из руин Великой депрессии администрация Рузвельта с завистью смотрела на советские успехи. Перед лицом больных проблем XX века традиционный либерализм с его ставкой на механизм рыночной саморегуляции потерпел крах. Поэтому Рузвельт предложил сперва ограниченную, а потом более широкую систему мер государственного регулирования экономики. Мысливший устаревшими категориями, точь-в-точь как сейчас у нас, правящий класс, американский большой бизнес негодовал: „Рузвельт насаждает в Америке коммунизм?!“ Уолл-стрит и Белый дом оказались на ножах. Но, с опорой на широкую поддержку бедствующего населения, Рузвельт, можно сказать, перехватил инициативу у социализма и коммунизма и в перспективе нанёс им поражение в борьбе Систем».