Герберт Спенсер - Политические сочинения. Том I. Личность и государство

Приобретенный в этом и последующих десятилетиях статус Спенсера как политического еретика не должен заслонять от нас его более широкую роль как видного представителя светского научно-интеллектуального сообщества. В 1858 г. Спенсер сформулировал амбициозный план своей «Синтетической философии», работе над которой он посвятил следующие тридцать лет своей жизни, невзирая на другие занятия и приступы нездоровья. Этот грандиозный труд включает в себя «Основные начала», а также многотомные «Принципы» биологии, психологии, социологии и этики. В поисках средств, позволивших бы ему довести свой труд до конца, Спенсер пытался получить синекуру в индийской колониальной администрации, должности начальника тюрьмы, почтового чиновника и даже хотел поступить на консульскую службу. После того как подходящих вакансий не нашлось, Спенсер решил финансировать свой великий проект с помощью подписки. В итоге неоценимую помощь он получил от своего главного последователя в Америке Эдварда Йуменса, нашедшего Спенсеру многих подписчиков. Когда в середине 1860-х годов этот план провалился из-за того, что подписчики перестали платить, а Спенсер опоздал с изданием очередных частей «Синтетической философии», Милль вызвался покрыть его срочные расходы и собрать средства, позволившие бы ему продолжить работу. Спенсер отклонил это щедрое предложение. Однако, когда Йуменс убедил американских сторонников Спенсера организовать фонд, деньги из которого шли бы либо самому Спенсеру, либо его американским издателям, Спенсер «презиравший издателей сильнее, чем ненавидел благотворительность, не смог отказаться».

Политические эссе этого десятилетия, опубликованные после «Социальной статики» – «Чрезмерность законодательства» и «Представительное правление», – можно воспринимать как развитие учения, изложенного в «Социальной статике». Они содержат решительную критику эффективности государственной системы и убеждение в том, что прогресс покончит с нелепой верой во всемогущество государства – хотя эта вера будет «умирать медленно» (с. 258) [2] В скобках указаны страницы по настоящему изданию. . Мы снова видим здесь уверенность Спенсера в том, что только всеобщее избирательное право покончит с классовым законодательством – «равномерное распределение политической власти между всеми служит надежной охраной общему благу» (с. 293). Однако эффективная бдительность избирателей возможна лишь в том случае, если задачи представительной власти будут ограничены защитой простых и неизменных «принципов справедливости (equity)» (с. 294), но отнюдь не тогда, когда правительство берет на себя «сложное дело регулирования всей жизни нации» (с. 259).

Два социологических эссе – «Социальный организм» и «Специализация управления» – представляют другую сторону Спенсера как мыслителя, не вполне совместимую с его остальными взглядами. Взаимосвязи между политическими представлениями Спенсера и его эволюционизмом, а также эволюционной социологией, носят слишком сложный и запутанный характер, чтобы разбирать их здесь, – если разобраться в них вообще возможно. Однако можно указать на несколько моментов в связи конкретно с этими эссе. Во-первых, главная задача метафоры «социальный организм» состоит в том, чтобы подчеркнуть немеханистический, неинтенциональный, однако взаимно скоординированный характер тех процессов, которые обеспечивают возникновение и существование любого конкретного общества и его институтов, и тот факт, что любое общество пронизано социальными структурами, которые, если воспользоваться выражением Хайека, являются результатом человеческих действий, но не замысла. Эта метафора помогает также выявить дальнейшие параллели, например между физиологическим и экономическим разделением труда. В намерения Спенсера не входило проповедовать нравственный или методологический органицизм в каком бы то ни было виде. Так, он утверждает, что в противоположность биологическим организмам, «корпоративная жизнь <���общества> в этом случае должна подчиняться жизни отдельных частей, а не жизнь отдельных частей – корпоративной жизни» (с. 312). Однако и здесь намерение расходится с результатом. Как пишет Спенсер в «Социальном организме», «наши парламентские палаты исправляют в социальной экономии должности, во многих отношениях удобосравнимые с должностями масс головного мозга у позвоночных животных» (с. 336). Подобные утверждения явно послужили отправной точкой для рассуждений Т. Гексли в «Административном нигилизме» о том, что из метафоры организма следует возможность и порой даже желательность преднамеренного парламентского контроля за экономикой и вмешательства в ее функционирование, аналогично тому, как организм может и обычно должен управляться и контролироваться центральной нервной системой индивидуума.

Ответ Спенсера на эти утверждения, приведенный им в «Специализации управления», к сожалению, и несостоятелен, и несовместим с его теориями. Спенсер полагает, что и высший биологический организм, и высший социальный организм обладают как системами осуществляемого по принципу отрицательной обратной связи пассивного контроля над внутренними органами и их взаимодействием, так и системами активного контроля над внешними органами и их связями с окружающей средой. Однако с целью провести аналогию с внутренними органами Спенсер вынужден пойти на неправдоподобное допущение о том, что функциональные внутренние органы биологических организмов нуждаются лишь в пассивном регулировании, приблизительно соответствующем соблюдению принципа равной свободы и надзору за выполнением контрактов. А с целью провести аналогию с внешними органами Спенсер вынужден утверждать, что в сфере иностранных дел государство обязано выходить за рамки гарантирования справедливости, предпринимая положительные действия. Такой взгляд явно противоречит негативному отношению Спенсера к агрессивным войнам, колониализму и государственному регулированию внешней торговли. Спенсер не понимает, к чему приведет наделение правительства функциями положительного контроля за иностранными делами, потому что путает эту серьезную уступку с трюизмом (применимым и к внутренним, и к иностранным делам) о том, что правительство должно осуществлять положительный контроль за своим собственным аппаратом.

Растущая слава и финансовая обеспеченность Спенсера в 1870–1880-е годы не прибавила ему ни счастья, ни здоровья. По крайней мере отчасти личная трагедия второй половины жизни Спенсера была вызвана его представлениями о постепенном отступлении после 1850 г. к меркантилистскому и милитаристскому социальному – «воинственному», как он выражался, – строю. Хотя в одном из своих писем Спенсер называет книгу «Личность и государство» «законченной формой», ради которой он трудился в течение сорока двух лет, и «положительным кредо для передовой политической партии», в общем и целом Спенсер был преисполнен глубокого пессимизма по поводу возможности остановить скатывание к «коммунизму». К моменту завершения этой работы Спенсер видел свою задачу уже не в том, чтобы обрисовать путь прогресса, по которому последует человечество, а скорее в том, чтобы сопротивляться процессу «возвращения к варварству». Эссе, вошедшие в состав книги «Личность и государство», представляют собой самый последовательный, блестящий и горький акт такого сопротивления.

Читать дальше