Дмитрий Шмелев - Христианская демократия в современной Франции

Впрочем, поддержка Ж. Леканюэ была размытой. Если рядовые члены МРП высказались за его кандидатуру, то отдельные лидеры партии были более сдержанными. П. Пфлимлен поддержал Леканюэ не без колебаний, скорее по «европейским причинам» и из-за приверженности того Атлантическому альянсу, уточняя при этом, что для него нет речи о проведении антиголлистской кампании и противостоянии режиму. Однако М. Шуман, например, воздержался от проведения кампании в поддержку Ж. Леканюэ из-за симпатий к голлизму. Справа Ж. Леканюэ получил поддержку Национального центра независимых и крестьян (НЦНК), таких личностей как бывший адвокат маршала Петена Ж. Изорни или лидер католиков-интегристов Ж. Сож. Слева он мог рассчитывать на поддержку радикалов М. Фора и Ж. Дюамеля, но не всей партии радикалов. Журнал «Экспресс», ранее инициировавший дискуссию о виртуальном кандидате «Месье X», поддерживал одновременно Ф. Миттерана и Ж. Леканюэ [21] Dreyfus F.-G. Histoire de la democratic chretienne en France. P., 1988. P. 335. .

Компенсировать размытость поддержки предполагалось за счет проведения динамичной избирательной кампании. Она строилась уже по современным канонам, на американский манер. Учитывалась роль опросов общественного мнения, в избирательном штабе были специальные советники, консультировавшие по вопросам кампании (например, рекламщик М. Бонгар). Формировался медийный образ кандидата, которого преподносила как «французского Кеннеди» с белозубой улыбкой («Monsieur dents blanches») [22] Rioux J.-P. Les centristes. De Mirabeau a Bayrou. P., 2011. P. 152, 173. . В целом, Ж. Леканюэ можно назвать первым центристским кандидатом, использовавшим политический маркетинг.

Расчет Ш. де Голля был на повторение успеха 1962 г. и переизбрание с первого тура. Некоторые надежды на это давали данные опросов общественного мнения, показывающие, например, намерения голосовать в октябре 1965 г. за де Голля 69 % избирателей, за Ф. Миттерана 22 %, за Ж. Леканюэ 5 %. Но тактической ошибкой де Голля стало слишком позднее объявление о выдвижении своей кандидатуры – 4 ноября, когда общественное мнение стало меняться, а основные кандидаты уже вступили в борьбу. Знаковым моментом президентских выборов стало влияние телевидения. До начала кампании оппозиция почти вытеснена из него, но когда во время нее она получила доступ, то произвела «эффект шока» среди телезрителей: молодость кандидатов в противовес 75-летнему де Голлю, трансляция новых идей в противовес старым голлистским лозунгам. В итоге, к кануну первого тура выборов поддержка избирателей де Голля снизилась до 43 % [23] Berstein S. L’election presidentielle dans le jeu politique franqais (1965–2005) // Parle-ment(s). Revue d’histoire politique. 2005. № 4. P. 58–59. .

В первом туре президентских выборов, состоявшемся 5 декабря 1965 г., Ж. Леканюэ удалось собрать порядка 3 767 404 голосов (15,8 %). Но этого оказалось недостаточным, чтобы преодолеть барьер первого тура. Во втором туре соревновались Ш. де Голль и Ф. Миттеран. По итогам голосования во втором туре победу одержал Ш. де Голль, набравший 54,5 % [24] Becker J.-J. Histoire politique de la France depuis 1945. P., 2000. P. 111–112. .

Каким образом можно оценить итоги выборов для христианской демократии? Нет никаких сомнений, что они имели большое значение для функционирования институтов и имиджа оппозиции. В перспективе выборов, как отмечают французские историки С. Берстайн и М. Винок, оппозиция оказалась перед альтернативой: отказаться участвовать в выборах, бойкотируя их, «чтобы лишить ожидаемую победу Генерала всякого значения», или выставить против де Голля единого кандидата. Обе альтернативы выглядели опасными. Отказ от участия означал бы отказ от идеи всеобщего голосования, что нарушало программные положения ряда партий оппозиции, а также маргинализацию политиков, вставших на этот путь в условиях эры массовой демократии. В этом ключе кандидатура П. Мендес-Франса как возможного единого кандидата была лишена всякой перспективы [25] В 1962 г. П. Мендес-Франс опубликовал книгу «Современная республика» (La République moderne), в которой подверг критике методы управления де Голля и высказался в пользу альтернативы режиму V Республики, предполагавшей утверждение верховенства парламента, контракт легислатуры и концепцию демократии, исходящей снизу, от рядовых граждан. . Но участие в выборах означало легитимацию этой процедуры, которая одновременно оказывалась чуждой политической культуре большинства руководителей оппозиционных партий. В итоге, оппозиция выбрала участие, тем самым сделав новый шаг к признанию институтов и правил игр. Участие оппозиции в выборах придало легитимность реформе де Голля. Но в ее рядах это было обставлено желанием лишить будущего главу государства самого эффективного его оружия – возможности прибегнуть к статье 16 конституции и права консультироваться с народом через референдум [26] Статья 16 гласила: «Когда институты Республики, независимость нации, целостность ее территории или выполнение международных обязательств оказываются под серьезной и непосредственной угрозой, а нормальное функционирование конституционных государственных властей прекращено, Президент Республики принимает меры, которые диктуются этими обстоятельствами, после официальной консультации с Премьер-министром, председателями палат, а также с Конституционным советом…» // Конституции зарубежных государств. М., 1996. С. 109. . Однако Ш. де Голль проиграл в другом: выборы превратились не в столкновение между национальными политическими лидерами, а в борьбу партий, двух блоков. Сам уходящий президент вынужден был опереться на своих сторонников из ЮНР и «независимых республиканцев». Таким образом, проект исключения партий из решающего голосования провалился [27] Berstein S., Winock М. Le République recommencee. De 1914 a nos jours. P., 2008. P. 390, 392. Желание Ш. Де Голля покончить с «диктатурой партий» выглядит несколько двусмысленным на фоне принципов, заложенных в конституции V Республики: прямых всеобщих выборов президента и необходимость для правительства опираться на парламентское большинство. Таким образом, «мажоритарный факт» выступает конституирующим элементом новой политической системы. Кроме того, статья 4 конституции впервые в истории признавала роль партий в политической жизни // Perraudeau Е. Le systeme des partis sous la V е République //Pouvoirs. 2001. № 4(99). P. 102. .

Этот итог четко уловило руководство МРП, которое, опираясь на высокий процент, полученный Ж. Леканюэ в первом туре, получило дополнительный импульс своей стратегии по созданию новой партии. Партии продолжали играть большую роль в политической жизни страны, хотя и были «скрыты» за своими кандидатами во время избирательной кампании. Было очевидно, что без опоры на них выиграть президентские выборы было невозможно. Осознавая этот факт, руководство МРП вскоре предпримет серьезные шаги по сплочению электората вокруг Ж. Леканюэ.