Александр Никонов - Бей первым! Главная загадка Второй мировой

И надо сказать, что со своими обязанностями Григорий Иванович Кулик справлялся. По крайней мере, ни в Германии, ни в Великобритании, ни в США, ни в Японии равных ему артиллеристов не нашлось, и столь мощной полевой артиллерии ни в одной стране мира не было ни в начале войны, ни в ее ходе, ни на завершающем этапе.

А вот к решению вопроса, выдвигать ли тяжелую осадную артиллерию к границе или отводить ее за Днепр, зам. наркома обороны по артиллерии Маршал Советского Союза Кулик отношения не имел. Тут решал Генеральный штаб: если с самого первого момента войны планируем рывок через границу, то, ясное дело, всю артиллерию к границе выдвигаем.

И в вопросах размещения стратегических запасов боеприпасов решающее слово принадлежало Генеральному штабу. Если Генеральный штаб планирует главный удар из Львовского выступа на Краков, то понятно каждому, что там и запасы накапливать. Заместитель наркома по артиллерии при решении этой проблемы отвечает только за то, чтобы боеприпасы соответствующих типов и калибров в заявленных количествах оказались в указанное время в соответствующих районах.

И так во всем. Если война планируется на чужой территории, если предполагается прорывать полосы железобетонных укреплений, то Генеральный штаб заказывает бетонобойные снаряды. Задача заместителя Наркома обороны по артиллерии – разработать такие снаряды, испытать, обеспечить размещение заказов, приемку, хранение, доставку, проконтролировать правильность применения, подготовить артиллеристов к использованию таких боеприпасов. Да не забыть о том, что у такого снаряда иная траектория, потому надо разработать для них соответствующие таблицы, и сетки в оптических прицелах должны быть иными. Значит всю оптику надо менять на тысячах орудий. Если же готовимся останавливать танки противника, то нам нужны не бетонобойные, а бронебойные снаряды.

По мемуарам того же Жукова проскакивает мысль: война началась, а с бронебойными снарядами завал. Нет их. И он тогда принимает мудрое решение: стрелять по танкам бетонобойными! Вот какой мудрый! Только забыл разъяснить, кто же перед войной требовал производить бетонобойные снаряды вместо бронебойных. И кому вообще потребовались бетонобойные, если на нашей земле нет и быть не может вражеских бетонных сооружений?

Мысль повторяю: Григорий Иванович Кулик – маршал, однако характер грядущей войны определял не он. И если бы он и придерживался устаревших взглядов на характер грядущей войны, то ничего страшного в этом не было. От него планирование боевых действий не зависело. Этими вопросами занимался Генеральный штаб.

Заместитель наркома обороны по укрепленным районам Маршал Советского Союза Шапошников по всем основным вопросам тоже во всем зависел от планов Генерального штаба. Если Генеральный штаб не намерен обороняться на своей земле, то укрепления на «Линии Сталина» больше не нужны. Потому никто не разрешил бы заместителю наркома по УР распылять народные средства на содержание в готовности ненужных укреплений. И опять же, если Жуков планировал нанести главный удар из Львовского выступа на Краков, то много укреплений ему тут не нужно. Потому их тут и строили в минимальном количестве или не строили вовсе.

И боевая подготовка тоже полностью зависела от планов войны, то есть от того, что затевал Генеральный штаб. Если планы наступательные, то в соответствии с ними зам. наркома обороны по боевой подготовке генерал армии Мерецков учил войска форсировать реки, прорывать укрепленные полосы, вводить в прорыв мощные танковые соединения, высаживать морские и воздушные десанты. А обороняться учил только те войска, которые находились на Дальнем Востоке и в Закавказье.

Остается первый заместитель наркома Маршал Советского Союза Буденный. Но он по давно установившейся традиции является двойником наркома. Нарком убыл в Кремль, на войсковые учения, на испытательный полигон, на рекогносцировку в район государственной границы, а за него остался первый зам. Но решать возникающие вопросы первый зам мог и обязан был только в том же духе, что и сам нарком. Иначе будет разнобой. Таким образом, нарком и его первый зам – это как бы единое существо, хотя и в двух лицах.

Все это приходится вновь и вновь повторять и пережевывать для того, чтобы еще раз подчеркнуть: две ключевых фигуры в Наркомате обороны – это сам нарком и начальник Генерального штаба. В тот момент – Тимошенко и Жуков.

И вот вопрос: так кого же Жуков относит к числу высших руководителей Наркомата обороны, которые не понимали сути современной войны? Кого это он нарекает загадочным термином «они»?

Опустимся на ступеньку ниже и попадем в Генеральный штаб. Вот высшее руководство Генштаба в первой половине 1941 года.

Начальник Генерального штаба генерал армии Жуков Г. К. Первый зам. НГШ – генерал-лейтенант Ватутин Н. Ф. Заместители:

генерал-лейтенант Соколовский В. Д. – по мобилизационным вопросам;

генерал-лейтенант Голиков Ф. И. – по разведке;

корпусной комиссар Кожевников С. К. – по политболтовне.

Кожевников отпадает сразу. Его работа в Генеральном штабе заключалась в том, чтобы контролировать личный состав: водки не пить (или пить в меру), вместо пития водки читать Маркса. Характера грядущей войны корпусной комиссар Кожевников не определял.

Заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Голиков тоже не определял характера грядущей войны. Его работа – добывать сведения о противнике. А уж как с тем противником будут расправляться – решать не ему. Кроме всего прочего, Жуков упорно забывал называть Голикова своим заместителем. Если верить мемуарам Жукова, то никакого Голикова в Генеральном штабе вовсе и не было.

Генерал-лейтенант Соколовский тоже отпадает. Он был заместителем по мобилизационным вопросам. Характер грядущей войны он тоже не определял. А со своими обязанностями справлялся: за первую неделю войны в обстановке всеобщего хаоса сумел обеспечить призыв более пяти миллионов резервистов, по существу, заменив разгромленную кадровую Красную Армию новой армией. В ходе войны Соколовский находился на высших штабных и командных должностях, причем очень часто под прямым командованием Жукова. В Московской битве – начальник штаба Западного фронта, которым командовал Жуков, в Берлинской операции – заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом, которым командовал Жуков. После войны Соколовский получил звание маршала. Никогда у Жукова не было претензий к Соколовскому. Никогда Жуков не объявлял, что Соколовский не понимал сути войны.

А генерал-лейтенант Ватутин – один из самых образованных и самых талантливых советских полководцев. Окончил военную школу, кроме того – высшую военную школу, военную академию имени Фрунзе, затем оперативный факультет той же академии и Военную академию Генерального штаба – две военных школы и три академии. Показал себя выдающимся стратегом, отличился как на штабных, так и на командных должностях. На должность первого заместителя начальника Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенант Ватутин был назначен в начале 1941 года. В тот момент ему не исполнилось еще и 40 лет. Во время войны поражений не имел. Осенью 1941 года, командуя оперативной группой, нанес успешный контрудар по корпусу Манштейна, чем спас Ленинград от захвата (а славу спасителя Питера потом приписали Жукову).