Евгений Примаков - Мир без России? К чему ведет политическая близорукость

6 ноября прибыл в Дамаск, где был принят президентом Б. Асадом. Он связал участие Сирии во встрече в Аннаполисе с готовностью США и Израиля обсудить там проблему Голанских высот. Из отдельных замечаний Асада стало ясно, что он все-таки примет решение о поездке сирийской делегации в Аннаполис, но, конечно, не во главе с президентом Сирии. Стимулирующим моментом для такого решения определенно стала весть о последующей встрече в Москве, так как «там, несомненно, должны обсуждаться сирийско-израильские проблемы, и приглашение Сирии будет направлено Россией». К этим словам Асад добавил: «Сирия готова вступить в переговоры об урегулировании с Израилем, но на первых порах лишь при участии третьей стороны. Если пойдет дело неплохо, то может быть предложен формат двусторонних переговоров. Однако для Сирии желательно, чтобы все развивалось в контексте общего урегулирования. А в Москве мы готовы сесть с израильтянами за один стол».

Хотел бы также сказать несколько слов о встрече в Дамаске с руководителем политбюро движения ХАМАС x. Машаалем. Он сказал, что рассмотрит с коллегами высказанное мной от имени президента России предложение прекратить ракетные обстрелы израильской территории из Газы. Машааль утверждал, что ХАМАС полностью контролирует положение и при прекращении израильских военных акций в Газе может остановить ракетные обстрелы Израиля, осуществляемые также и другими палестинскими организациями.

Несомненно, полезными были беседы в Каире с президентом X. Мубараком и генеральным секретарем Лиги арабских государств А. Мусой. «Речь идет о том, – сказал Муса, – чтобы сразу после Аннаполиса обозначить наиболее приоритетные вопросы палестино-израильского урегулирования на предстоящие, скажем, три месяца и подвести итоги работы на следующей встрече в Москве».

Беседы с различными арабскими руководителями подтвердили, что они стремятся к непрерывности ближневосточного мирного процесса, придавая встрече в Москве большое, если не решающее значение в достижении этой цели. Однако московского продолжения Аннаполиса в 2008 году так и не последовало. Вашингтон и израильское руководство не проявили к этому интереса. Правда, согласно состоявшейся на момент написания этих строк договоренности, международная конференция по ближневосточному урегулированию должна быть созвана в Москве весной 2009 года. Убежден, что без сотрудничества США с Россией, Европейским союзом мирное урегулирование на Ближнем Востоке недостижимо.

Проиграют все, если российско-американские отношения соскользнут к новому изданию холодной войны. Чтобы этого не произошло, нужно, прежде всего, отказаться от набирающей, к сожалению, силу риторики с двух сторон. Этот вывод лежит на поверхности. А если попытаться погрузиться в ситуацию глубже, то, по словам Фрэнсиса Фукуямы, внешней политике Соединенных Штатов нужно «…изящно справиться с невыгодным изменением мирового баланса сил и серьезным уменьшением влияния США в мире». Касаясь американо-российских связей, Фукуяма написал: «США никогда не рассматривали двусторонние отношения как политический торг, в котором американцы могли бы отказаться от чего-то им нужного в обмен на уступки России. Мы вели себя так, как англичанин из старого анекдота: разговаривая с иностранцем и видя, что его не понимают, англичанин начинает громче повторять свои слова». [56] Financial Times. 2008.02.09.

Осенью 2008 года произошло усиление внимания к российской тематике в США. Плохо, что это началось после того, как Россия вынуждена была защищать силой свои интересы, а не молчаливо выслушивать все громче повторяемые в свой адрес слова, как в анекдоте, рассказанном Фукуямой. Все, что нужно России, – это уважительные, равноправные отношения с Западом. Те, кто считают, что антиамериканизм генетически заложен в политику России, заблуждаются. Приведу лишь два факта, которые, как представляется, говорят сами за себя.

Ирак. Если бы Россия проводила антиамериканский курс, то она, несомненно, воспользовалась бы тупиковой ситуацией, в которую США попали в Ираке. Ведь еще свежо в памяти, как в Афганистане США поддерживали и вооружали воюющих против нас моджахедов. Может ли Россию обвинить кто-либо в том, что она поступает аналогично в Ираке?

Иран. Если бы Москва придерживалась, как в годы холодной войны, «игры с нулевым результатом» (что невыгодно США – в интересах России, и наоборот), то, возможно, в российском руководстве нашелся бы кто-нибудь, посоветовавший президенту: давайте делать все, чтобы США влезли и застряли в Иране. Вспомним, как еще до ввода советских войск в Афганистан 3. Бжезинский советовал американскому президенту поставить моджахедам «стингеры», вооружить их современным оружием, чтобы СССР, в конце концов, втянулся в Афганистан. Может ли кто-нибудь обвинить сегодня Россию в намерениях способствовать тому, чтобы США «втягивались» в Иран?

Так в чем же дело? Неужто так сильна инерция восприятия России в качестве наследницы СССР времен холодной войны? Очевидно, это тоже имеет место. Но главное все-таки в другом. В 90-е годы в США распространились разговоры о том, что век России завершился. И вдруг Россия поднимается и заявляет о себе как о полноправном игроке на международной арене. Видно, что она уже не спит. Она сосредоточивается.

Когда эта книга дойдет до читателя, в американском Белом доме будет новый хозяин. Учтет ли Барак Обама промахи администрации своего предшественника? Избавится ли от идеологического влияния неоконов? Приведет ли политику США в соответствие с реалиями многополярного мироустройства, при понимании, что один из его полюсов – Россия? Ответы на эти вопросы даст время. Между тем от них зависит направление мирового развития на близлежащий период, в том числе создание условий, благоприятствующих нейтрализации таких вызовов и угроз, как распространение ядерного оружия, международный терроризм, кровавые региональные конфликты.

Вполне понятно, что не все зависит от США. Значительная мера ответственности ложится на плечи других основных игроков на международной арене, видное место среди которых принадлежит России.

Термины «многополярность», «двухполярность» и «однополярность», вошедшие в обиход, идентичны терминам «многополюсность», «двухполюсность» и «однополюсность».

Здесь я не затрагиваю правомерность таких определений.

Из выступления К. Райс в Международном институте стратегических исследований. Лондон, 24.06.2003.

Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М., 2002. С. 326.