Олег Матвейчев - Уши машут ослом. Сумма политтехнологий

Так вот, наш друг говорит, что Западная толерантность устарела. Что она «отрицательная». Консенсус тут достигается за счет отказа, отрицательности. Ты отрекаешься от своего Бога или своей специфики в обмен на то, что я отрекаюсь от своих.

Истоки этой отрицательной толерантности он прослеживает через Канта к английской эмпирической философии (Юм, Беркли, Локк) и далее – к протестантизму. Вот это и есть протестантская терпимость. Наплевать, какой Бог, какой ритуал, лишь бы был. Абстракция. Так вот, когда протестантизм на американских штыках пытаются навязать фундаментальным религиям типа ислама, католичества или православия, те его не приемлют как пошлый, плоский, бездуховный и т.д. Хомяков в ответ предлагает «положительную толерантность», которую он выводит из русской философии. Хотя, по-моему, это все немецкое изобретение. Суть там в другом. Надо, де, общаться так: «Я признаю, что ты обладаешь абсолютной истиной, а ты признай, что я обладаю». Не «неизвестно, кто прав», а «оба правы». Тут тебе и уважение и суверенитет. И истинная толерантность. И когда люди исходят из этого, они друг другу ничего не навязывают, а нормально могут договориться. И будет всем мир и всеобщее счастье.

На это я высказал ему три замечания. Не знаю, учтет ли он их при написании текста.

Во-первых, про протестантизм. Что там отнюдь не скепсис главное. Сама среда – да. Право каждого на понимание Библии как бы делает каждое понимание относительным (в коммуникации), но изначально-то объявляется, что контакт с Богом абсолютен. И внутри каждой отдельной секты совершенно не подлежит сомнению то, что известна абсолютная истина, что только им она и принадлежит. И одни секты взирают на другие спокойно, просто свысока к ним относятся, а другие – активно работают по перевербовке, занимаются прозелитизмом. Причем, не только виртуальным, но и практическим. Что я имею в виду? Когда есть несколько субъектов, которые говорят: «со мной Бог». Кальвин предлагал определять это так: кто удачливее, с тем и Бог. Ведь сам человек ничего без Бога не сделает, ибо немощен. Если же человеку нечто удается, то это значит – помог Бог. Если человек удачлив, богат, счастлив, — это верный признак истинности. Когда сербы встречаются с мусульманами, каждый кричит: «С нами Бог», то кальвинистский, протестантский способ определить, с кем Бог на самом деле – это война. Кто победил, тот и доказал, что Бог с ним. Ибо война не может быть выиграна без помощи Бога. Когда США бомбят Хусейна, они доказывают всему миру, что Христос круче Аллаха. И Хусейн вынужден лепить гнилые отмазки типа: «Это Аллах специально послал нам испытания, просто он не хочет вмешиваться, а если бы захотел, то эти янки бы узнали, что к чему!». Так что «протестантская этика» прямо ведет к войне, а не просто «не справляется с кризисом». Запад навязывает своих богов и свой образ жизни. Тут нет геополитики. Тут только культурполитика. США всегда против тех, кто так или иначе блокирует PR фирмы по имени «Америка», кто блокирует джинсы, музыку, продукты, и другие ценности. Американский PR идет под прикрытием пушек. Когда двери отворяются, то обычная культурная экспансия быстро превращает уникальную культуру в какой-то сплав местной и американской.

Второе замечание касалось чистой операционализации. Ну, допустим, мы договорились, что «я тебя уважаю, ты меня уважаешь», но конкретно как будем делить Землю? Ведь спор-то идет не технологический, а географический. Конкретно – ответь: кому достанется Косово? Нет над народами «верховной инстанции», к которой можно аппелировать. И те правы. И те правы. Именно так, как ты сказал. И что? Либо война, чтобы определить, с кем же Бог на самом деле. Либо «мирный договор». По договору Косово отойдет к кому-либо. Даже если часть отойдет – не важно. Все равно будут недовольные. Все равно кто-то скажет, что его обманули. Все равно кто-то скажет, что «мирный договор» – это виртуальная война, что это «придуманный способ обмана». То, что не завоевали пушками, получили благодаря юридической казуистике. Все равно придет некий ницшеанствующий субъект и скажет, что все договоры – от лукавого. Все договоры – от слабости. Что все эти разговоры о консенсусе, о том, что «ты прав и я прав» – только для того, чтобы забрать землю. Сильный не слушает, а берет. Если ты волк – возьми, если овца – терпи. То есть, допустим, Хомяков предложил новую модель толерантности. Ее приняли. А потом в соответствие с ней кто-то понес материальные потери. Немного времени пройдет, и пострадавшая сторона объявит эту модель «способом обманывания», инструментом в хищных когтях Запада.

Ну, и, наконец, третье замечание. Самое интересное. Потому что потом я перейду от него к той самой концепции «будущего». Я спросил: а что ты будешь делать со всякого рода отморозками? С теми, кто в ответ на твое «я тебя уважаю, уважай и ты меня», скажет: ты меня уважай сколько угодно, это ты правильно делаешь, потому что я и сам себя уважаю и от других этого требую, но я вот тебя уважать отказываюсь, и плевать я на тебя хотел!». Получается, что в этом счастливом мире, где все друг друга любят и уважают, нет места тем, кто отказывается подписывать этот «общественный договор». Таких надо либо в тюрьму, либо в психушку. И где же хваленая толерантность? Оказывается, она строится на том, что исключает из коммуникации заранее всех тех, кто не подходит под определенный стандарт. Минимальный, причем. Ибо требует, чтобы уважался всякий член коммуникации. Самый-самый никчемный. С другой стороны, достаточно сказать «я вас всех уважаю» и так громко начать орать, что у всех перепонки полопаются. Можно ведь и симулировать уважение, чтобы быть допущенным в сообщество, а потом уже делать с этим сообществом все, что угодно. Кстати, Америка симулирует уважение. Пусть не совсем умело. Но это ее стратегия. В этой коммуникации, оказывается, главным правилом является – не потерять лицо. США у всех все забирают, как угодно унижают, но, унижая, говорят: «Мы тебя уважаем», вместо того, чтобы ставить тебе ногу на грудь. И бедный и униженный рад и доволен. У него отняли все, но оставили иллюзию «человеческого достоинства». США дает миру иллюзию достоинства и уважения в обмен на ресурсы и на мозги. И все с этим соглашаются, так как хотят быть включенными в коммуникацию, то есть иначе – изоляция, а то и пушки и бомба. Может, эти правила игры кому-то выгодны, но не всем. Так что это тоталитаризм с иллюзией демократии и свободы. Тоталитарна любая коммуникация, где ущемлен хоть один субъект, даже тот, кто не хочет признавать коммуникацию.

Вот тут-то наш друг восстал и спросил, как я себе такое общество представляю.

А.Б.: Мне тоже, кстати, интересно.