Юрий Мухин - Средства массовой брехни

Арт. 105. Такожде имеет женский пол, младенцы, священники и старые люди пощажены быть, и отнюдь не убиты, ниже обижены (разве что инако от фельдмаршала приказано будет) под смертною казнию.

Толк. Ибо оные или невозможности своей или чина своего ради никакова ружья не имеют при себе, и тако сие чести получить не можно, оных убить, которые оборонитися не могут».

В понимании русского, добыча не должна быть грехом, и Петр уже в начале XVIII века под страхом смерти запрещает грабить церкви, а англо-французы и через полтора столетия, взяв Севастополь, не только разграбили все церкви, но не постеснялись вскрыть могилы адмиралов Лазарева, Нахимова и Корнилов, чтобы сорвать с их мундиров золотые эполеты. Что с них возьмешь — цивилизованная Европа! Понимает толк в грабежах.

Лет через 50 после петровского «Артикула воинского» А.В. Суворов, подстраиваясь под солдатский язык, растолковывает в своей «Науке побеждать», как солдату следует себя вести в этом вопросе.

«Обывателя не обижай, он нас поит и кормит; солдат не разбойник. Святая добычь! Возьми лагерь, все ваше. Возьми крепость, все ваше. В Измаиле, кроме иного, делили золото и серебро пригоршнями. Так и во многих местах — без приказу отнюдь не ходи на добыч!

…Штурм. Ломи через засеки, бросай плетни чрез волчьи ямы, быстро беги, прыгай чрез полисады, бросай фашины, спускайся в ров, ставь лестницы. Стрелки очищай колонны, стреляй по головам. Колонны лети чрез стену на вал, скалывай, на валу вытягивай линию, караул к пороховым погребам, отворяй вороты коннице. Неприятель бежит в город! Его пушки обороти по нем, стреляй сильно в улицы, бомбардируй живо. Недосуг за этим ходить.

Приказ: спускайся в город, режь неприятеля на улицах. Конница, руби. В домы не ходи. Бей на площадях. Штурмуй, где неприятель засел. Занимай площадь, ставь гауптвахт, расставляй вмиг пикеты к воротам, погребам, магазинам. Неприятель сдался? — Пощади! Стена занята? — На добычь!»

Суворов для лучшего запоминания этих правил солдатами, писал их телеграфным стилем — только итоговые положения без объяснений. А суть этих положений проста.

Добыча — стимул, но она не должна мешать управлению войсками: «…Без приказу отнюдь не ходи на добычь!» Этим грешили все, но особенно казаки, которые могли прекратить преследовать противника, если на пути попадалось что-то, что можно было пограбить.

Второе. Грабить можно только того, кто не сдается, сдавшихся — нельзя: «Неприятель сдался? — Пощади!» И только если город приходится брать штурмом, то тогда его разрешено и грабить: «Стена занята? — На добычь!»

А мирных жителей селений, мимо которых проходят русские войска, грабить вообще нельзя («обывателя не обижай»). Здесь тоже военная целесообразность — у обывателя покупались фураж и продовольствие («он нас кормит и поит») и, если начать обывателя грабить, то он сбежит, и армия будет голодной.

Но характерно другое. Русская армия, как и прочие, состояла из солдат и офицеров, включая генералов и самого Суворова. Между тем, Суворов не пишет, что если взять лагерь или крепость, то все будет «наше», Суворов пишет «все ваше», то есть вся добыча принадлежит только солдатам. Иными словами, когда «в Измаиле, кроме иного, золото и серебро пригорошнями делили», то ни офицеры, ни генералы свои пригорошни не подставляли.

И в этом резкое отличие русской армии от остальных (скажем, того же британского флота), в которых добыча доставалась и офицерам с генералами. А за что офицеру добыча? У него большое жалованье от царя, у него имение, у него крепостные. Какая еще добыча?

Если вы помните, то в фильме «Петр Первый» есть характерный и, видимо, точный эпизод. Будущая русская императрица Екатерина I, в девичестве Марта Скавронская, была трофеем русских солдат, взявших под командованием фельдмаршала Шереметева шведскую крепость Мариенбург. Досталась Скавронская простому драгуну, но понравилась Шереметеву и тот приказал привести ее к себе. Но это с его стороны было грабежом драгуна, честно добывшего свой трофей, и Шереметев отсылает драгуну рубль, то есть формально покупает Марту у своего солдата.

Традиции — это база законов, традиции складываются веками, и чтобы их отменить, одной бумажки мало, и уж совсем недостаточно вопить о том, что ты цивилизованный европеец.

Вот, скажем, попутно вспоминает ветеран войны И.И. Кривой.

«В январе 1942 года 18-я дивизия народного ополчения г. Москвы передала свою полосу обороны другому соединению, погрузилась в эшелоны и по железной дороге через Москву была переброшена в район г. Сухиничи Калужской области. Эшелон, в котором следовал штаб 282-го стрелкового полка, в первой декаде января 1942 года четверо суток стоял на станции Люблино на окраине Москвы. Командиром полка был майор Щербина Иван Кузьмич.

В эшелоне командир полка поставил мне задачу поехать в г. Москву, найти Госбанк и сдать два слитка золота, которые солдаты захватили у отступавших немецких мародеров. Они так резво бежали от Москвы под ударами наших войск, что бросали награбленное ими.

До 1941 года мне в Москве бывать не приходилось, поэтому ориентироваться в городе мне было сложно. Тем не менее золото в банк я сдал, получил в банке соответствующий документ, и у меня еще оставалось время».

Разберем ситуацию — это золото было из какого-то областного отделения Госбанка СССР, которое наши не смогли эвакуировать, а немцы его захватили. Но, заметьте, немцы золото не в немецкий Рейхсбанк сдали, а, соответственно, разграбили, — а чего стесняться, они же цивилизованные. Но вот золото попало к нашим солдатам, которые тоже могли его прикарманить, но они его сдали в Госбанк. Это, конечно, не правило — и наши пограбили Германию, но пример очень типичный и показывает, из какой цивилизации вышел сам военный грабеж — каким народам он особенно присущ.

Но в этой связи интересна брехливая подлость европейцев — сами грабители, а как вопят и стенают о том, что их, видишь ли, грабили русские.

Немцам (включая и австрийцев) вообще-то грех жаловаться, что победители во Второй мировой их грабили как могли. Тем более им грех жаловаться на нас. А чего это еще они, сволочи, вправе были ожидать? И не брехливая ли подлость, что сегодня на Западе эти военные грабежи представляются как исключительно советское злодейство?

Уже давно А. Дубров прислал мне вырезку из австрийской газеты «Kronen Zeitung» за 30.09.01 с публикуемой фотографией, на которой якобы изображен советский офицер, с якобы награбленными им тремя парами наручных часов. Вообще-то у меня факт того, что советский офицер отобрал у кого-то из немцев три пары часов, возмущения не вызывает: ничего, гады, и по солнцу время поопределяете!

Однако на этом фото в австрийской газете у меня не вызывает сомнения только звездочка на фуражке — она, судя по всему, наша. Но все остальное?!