Дмитрий Медведев - Национальные приоритеты

– Вас не смущает критика с мест, что врачи-специалисты, например, не получают таких надбавок, как врачи общей практики?

– Не смущает. С самого начала действительно был сделан крен в сторону врачей, врачей первичного звена – терапевтов и педиатров.

Но сделано это было только для того, чтобы восполнить те бреши, которые образовались в этом звене за последние годы. Кроме того, при помощи новых методов организации финансирования зарплата так называемых узких специалистов тоже сейчас повышается.

Модель, где одномоментно происходит повышение зарплаты для всех, бесперспективна. Это тупиковый путь. Мы его уже прошли, ничего хорошего он не дает. Именно об этом я говорил, когда рассказывал о проекте «Образование».

– Что происходит в области сельского хозяйства?

– В каком-то смысле сельское хозяйство – самый «земной» проект. Потому что, как известно, сельское хозяйство – не только сфера производства, но и образ жизни огромного числа людей, а у нас на селе живет почти треть населения. Главная задача в этой области состоит в том, чтобы деньги дошли до селян, которые хотят заниматься развитием животноводства, приобретать новую технику.

Знаете, может быть, одной из самых приятных неожиданностей в ходе реализации проектов лично для меня стал невероятно высокий энтузиазм людей в деревне. Количество обращений за кредитами превзошло все ожидания. Где бы мы ни были, с кем бы ни общались, основные вопросы: как быстрее получить кредит? Как дела с обеспечением? Можно ли получить его в упрощенном порядке? То есть люди хотят использовать финансовый ресурс, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.

Еще совсем недавно у многих было ощущение: сколько денег деревне ни давай, они все равно исчезнут, будут пропиты и разворованы. Теперь после опыта работы над этим приоритетом стало очевидным: люди хотят развивать свой маленький бизнес. Они готовы потратить эти деньги на инвестирование в производство. В итоге мы перевыполнили показатели выдачи кредитов. Уже выдано 106 млрд. рублей, что почти в три раза превосходит запланированный норматив этого года.

– Главный нацпроект – «Жилье»?

– С самого начала именно он воспринимался как самая сложная задача, как самый трудный проект. Наверное, я вызову удивление, но скажу, что считаю: в этом проекте в целом тоже все идет неплохо. Во всяком случае сценарий развития событий вполне предсказуемый.

Процессы, за которые мы взялись, чрезвычайно сложны. Они выходят на глубинные проблемы. На реальную ситуацию с оплатой труда, с доходами людей, с их подготовленностью к инвестициям в недвижимость. Не так давно проводился опрос о том, что россияне считают признаком преуспевания в жизни. Абсолютное большинство, 80 %, ответили: наличие своего жилья. Вот как остро оценивают эту проблему наши соотечественники, поэтому даже прикоснуться к ней было нелегко, тем более что, откровенно говоря, власть уже неоднократно бралась за нее и проваливала.

Еще раз хочу объяснить, в чем основная задача этого проекта. Она в том, чтобы создать эффективные инструменты, которые позволят тем, кто хочет улучшить свое жилищное положение, добиться этого. Подчеркиваю:

речь идет не о том, чтобы получить бесплатную квартиру от государства, хотя иногда это и необходимо, а именно заработать возможность для приобретения человеческого жилья.

Такие возможности во всем мире создает только получение жилья в кредит под определенное обеспечение. То, что у нас упрощенно называется ипотекой. Так вот, темпы, которые набрала ипотека за последние месяцы, на мой взгляд, очень неплохие. По итогам года мы перевыполним план по ипотечным заимствованиям. Ставка рефинансирования по ипотечным кредитам была недавно снижена до 11,5 %. Процент довольно высокий, мы должны сбить этот уровень где-то до 7–8 %. Но это все-таки не 20 %, которые были еще полтора года назад. Дальнейшее в значительной мере зависит от макроэкономических показателей, прежде всего от уровня инфляции, потому что если она будет больше 10 %, то и кредиты не смогут быть более дешевыми. Свои-то деньги банки должны вернуть.

Сегодня основная проблема не в финансовых инструментах и даже не в платежеспособности населения, хотя она еще и остается низкой. Она находится в самом строительном комплексе, который оказался неподготовленным к строительному буму последних лет. Частично из-за того, что было просто разрушено, а промышленность строительных материалов дезорганизована. Частично из-за того, что рынок жилья превратился из потребительского в спекулятивный. То есть жилье приобретают не для того, чтобы жить в нем, а для того, чтобы через какое-то время его выгодно «толкнуть». И вот эти проблемы реально сложны.

– А если, например, увеличить налоги на продажу жилья? Допустим, если покупаешь квартиру, то в течение 3–5 лет резко увеличивается налог на его перепродажу…

– Возможный путь, но мне он не нравится. Я вообще не сторонник любых административных наскоков такого рода. Кроме того, наш народ как раз тем и славен, что всякого рода ограничения достаточно легко обходит. Начнутся сделки с какими-нибудь срочными условиями либо притворные сделки. Когда жилье будет продаваться, но формально оставаться в собственности прежних владельцев. Знаете, как с автомобилем: фактически он продан, как говорят в народе, «по доверенности», но формально у него остается тот же собственник.

Возвращаясь к оценке ситуации в целом. Можно сказать, что мы и не ждали чуда. Мы с самого начала настроились, что это будет сложный, долгий и местами противоречивый процесс, который в конечном счете должен привести к тому, что на нашем жилищном рынке появится набор инструментов, доступный для большей части наших людей.

– Вы как-то говорили, что проект «Жилье» упирается в схему выделения земельных участков. Это означает, что мы выходим на ключевые интересы огромного класса чиновников местных властей, для которых злоупотребления в этой сфере есть способ существования.

– Ситуация везде разная. Я видел много регионов, где нет проблем с землей. Где губернаторы мне говорили: «Вот вы там критикуете местные власти за то, что они манипулируют с землей, а у нас с этим проблем нет». И действительно, в ряде мест это так. Но есть регионы, где земля дефицитна, где ее растащили для собственных корыстных нужд. Там, конечно, нужно применять весь возможный арсенал мер воздействия. Сейчас мы занимаемся подготовкой правовых механизмов, которые бы делали невыгодным держать землю без ее использования. Это не должно повлечь изъятие земли у собственника, но он должен быть поставлен в такие условия, когда вынужден будет определиться: что лучше – сидеть на этом участке, как собака на сене, или все-таки как-то им распорядиться. Что касается коррупции, которая в земельной сфере действительно очевидна, – здесь не о чем и говорить. Если есть признаки преступления – надо возбуждать уголовное дело.