Иосиф Сталин - Том 1

Ложь седьмая . По мнению автора, Ленин говорит, что социалистическая идеология возникла “совершенно независимо от рабочего движения” (стр. 9). А Ленину, несомненно, и в голову не приходила такая мысль. Он говорит, что социалистическая идеология возникла “совершенно независимо от стихийного роста рабочего движения” (“Что делать?”, стр. 21).

Ложь восьмая . Автор говорит, что мои слова, будто “Плеханов покидает “меньшинство”, — сплетня”. Между тем мои слова подтвердились. Плеханов уже покинул “меньшинство”… [132]

Я уже не касаюсь мелкой лжи, которой так щедро приправил автор свою брошюру.

Но одну единственную правду, признаться, автор все же сказал. Он нам говорит, что “когда какая-либо организация начнет заниматься сплетнями, — дни ее сочтены” (стр. 15). Это, разумеется, сущая истина. Вопрос лишь в том, кто сплетничает: “Социал-Демократ” с его странным рыцарем или Союзный комитет? Это рассудит читатель.

Еще один вопрос, и на этом кончим. Автор с превеликой важностью заявляет: “Союзный комитет упрекает нас в том, что мы повторяем мысли Плеханова. Повторять Плеханова, Каутского и других столь известных марксистов мы почитаем достоинством” (стр. 15). Стало быть, повторять Плеханова и Каутского вы считаете достоинством. Прекрасно, господа. Так слушайте же:

Каутский говорит, что “социалистическое сознание есть нечто извне внесенное в классовую борьбу пролетариата, а не нечто стихийно из нее возникшее” (см. цитату из Каутского в “Что делать?”, стр. 27). Тот же Каутский говорит, что “задачей социал-демократии является внесение в пролетариат сознания его положения и сознания его задачи (см. там же). Надеемся, что вы, г-н меньшевик, повторите эти слова Каутского и рассеете наши сомнения.

Перейдем к Плеханову. Плеханов говорит: “…Не понимаю я также, почему думают, что проект Ленина, [133]будучи принят, закрыл бы двери нашей партии множеству рабочих. Рабочие, желающие вступить в партию, не побоятся войти в организацию. Им не страшна дисциплина. Побоятся войти в нее многие интеллигенты, насквозь пропитанные буржуазным индивидуализмом. Но это-то и хорошо. Эти буржуазные индивидуалисты являются обыкновенно также представителями всякого рода оппортунизма. Нам надо отдалять их от себя. Проект Ленина может служить оплотом против их вторжений в партию, и уже по одному этому за него должны голосовать все противники оппортунизма” (см. “Протоколы”, стр. 246).

Надеемся, что вы, г-н “критик”, отбросите маску и с пролетарской прямотой повторите эти слова Плеханова.

Если вы этого не сделаете, то это будет означать, что ваши заявления в печати являются необдуманными и безответственными.

Газета “Пролетариатис Брдзола” (“Борьба Пролетариата”) № 11, 15 августа 1905 г.

Статья без подписи

Перевод с грузинского

Черные тучи собираются над нами. Дряхлое самодержавие подымает голову и вооружается “огнем и мечом”. Реакция идёт! Пусть не говорят нам о царских “реформах”, призванных укрепить гнусное самодержавие: “реформы” — это маскировка тех самых пуль и нагаек, которыми так щедро угощает нас озверевшее царское правительство.

Было время, когда правительство воздерживалось от кровопролитий внутри страны. Тогда оно вело войну с “внешним врагом” и для него необходимо было “внутреннее спокойствие”. Потому оно и допускало некоторые “попустительства” по отношению к “внутренним врагам”, “сквозь пальцы” смотря на разгоравшееся движение.

Теперь другие пошли времена. Испуганное призраком революции, царское правительство поторопилось заключить мир с “внешним врагом”, с Японией, чтоб собраться с силами и “основательно” расправиться с “внутренним врагом”. И вот, началась реакция. Еще раньше в “Московских Ведомостях” [138]раскрыло оно свои “планы”. Правительству… “пришлось вести параллельно две войны… — писала эта реакционная газета, — войну внешнюю и войну внутреннюю. Если оно ни той, ни другой не вело с достаточной энергией… то это отчасти может объясниться тем, что одна война мешала другой… Если теперь война на Дальнем Востоке прекратится…”, то у правительства “…будут, наконец, развязаны руки, чтобы победоносно прекратить и внутреннюю войну… без всяких переговоров подавить”… “внутренних врагов”… “С прекращением войны все внимание России (читай: правительства) сосредоточится на внутренней ее жизни и главным образом на усмирении смуты” (см. “Московские Ведомости” за 18 августа).

Вот каковы были “планы” царского правительства при заключении мира с Японией.

Затем, по заключении мира, оно повторило те же “планы” устами своего министра: “В крови затопим, — говорил министр, — крайние партии России”. Через посредство же своих наместников и генерал-губернаторов оно уже проводит в жизнь упомянутые “планы”: недаром оно превратило Россию в военный лагерь, недаром наводнило оно центры движения казаками и солдатами и пулеметы направило против пролетариата, — можно подумать, что правительство собирается вторично завоевать необъятную Россию!

Как видите, правительство объявляет войну революции и первые удары направляет против ее передового отряда — пролетариата. Так нужно понять его угрозы по адресу “крайних партий”. Конечно, оно не “обидит” и крестьянство и щедро будет угощать его нагайками и пулями, — если оно окажется “недостаточно благоразумным” и потребует человеческой жизни, — а пока что правительство старается обмануть его: обещает ему землю и приглашает в Думу, рисуя в будущем “всякие свободы”.

Что касается “чистой публики”, то с ней, конечно, правительство будет обращаться “поделикатнее” и постарается войти с ней в союз: ведь для этого, собственно, и существует Государственная дума. Нечего и говорить, что гг. либеральные буржуа не откажутся от “соглашений”. Еще 5 августа они устами своего вождя заявили, что они восторгаются царскими реформами: “…Надо употребить все усилия, чтобы Россия… не пошла по революционному пути Франции” (см. “Русские Ведомости” [139]от 5 августа, статью Виноградова). Нечего и говорить, что лукавые либералы скорее изменят революции, чем Николаю II. Это достаточно показал их последний съезд…

Одним словом, царское правительство прилагает все усилия, чтобы подавить народную революцию.

Пули для пролетариата, лживые обещания для крестьянства и “права” для крупной буржуазии — вот какими средствами вооружается реакция.

Либо смерть, либо разгром революции — таков сегодня лозунг самодержавия.

С другой стороны, не дремлют и силы революции и продолжают творить свое великое дело. Обострившийся в результате войны кризис и участившиеся политические стачки взбудоражили весь российский пролетариат, поставив его лицом к лицу с царским самодержавием. Военное положение не только не устрашило пролетариат, — а наоборот, оно подлило масла в огонь и еще более ухудшило обстановку. Кто слышал бесчисленные возгласы пролетариев: “Долой царское правительство, долой царскую Думу!”, кто внимательно прислушивался к биению пульса рабочего класса, для того не может быть сомнения, что революционный дух пролетариата, как вождя революции, будет подниматься все выше и выше. Что же касается крестьян, то еще военная мобилизация подняла их против нынешнего строя, та самая мобилизация, которая разрушила их очаги, отняв лучших работников семьи. Если же еще принять во внимание, что к этому прибавился голод, охвативший 26 губерний, то нетрудно будет понять, на какой путь должно стать многострадальное крестьянство. Наконец, начинают роптать и солдаты, и этот ропот с каждым днем принимает для самодержавия все более грозный характер. Опора самодержавия — казаки начинают вызывать ненависть у солдат: недавно в Новой Александрии солдаты перебили триста казаков. [136]Число таких фактов постепенно растет…