Иосиф Сталин - Том 2

Так обстоит дело.

В то время как народ борется, в то время как рабочие и крестьяне проливают кровь, чтобы сокрушить реакцию, кадеты заключают союз с этой реакцией, чтобы обуздать народную революцию!

Вот кто такие кадеты!

Вот, оказывается, для чего они хотят “сберечь Думу”!

Вот почему они не поддержали проект социал-демократов относительно создания комиссии о голодающих!

Так терпит крах меньшевистский тезис о демократизме кадетов.

Так терпит крах меньшевистская тактика поддержки кадетов: после этого поддерживать кадетов — значит поддерживать правительство.

Оправдывается взгляд большевиков относительно того, что в серьезный момент нас поддержат только сознательные представители крестьян, как, например, эсеры и др.

Ясно, что мы также должны поддержать их против кадетов.

Или, быть может, меньшевики и дальше думают поддерживать кадетов?..

Газета “Дро” (“Время”) № 6, 17 марта 1907 г.

Статья без подписи

Перевод с грузинского

Чрезмерное восхваление умерших товарищей вошло в обычай в наших партийных кругах. Замалчивание слабых сторон и преувеличение положительных — характерная особенность нынешних некрологов. Это, конечно, неразумный обычай. Мы не хотим следовать этому обычаю. Мы хотим сказать о тов. Г. Телия только правду, мы хотим познакомить читателя с Телия, каким он был в действительности. И вот действительность говорит нам, что тов. Г. Телия как передовой рабочий и как партийный работник был до конца безупречным и неоценимым для партии человеком. Все то, что больше всего характеризует социал-демократическую партию: жажда знаний, независимость, неуклонное движение вперед, стойкость, трудолюбие, нравственная сила, — все это сочеталось в лице тов. Телия. Телия воплощал в себе лучшие черты пролетария. Это не преувеличение. Нам это покажет сейчас его краткая биография.

Тов. Телия не принадлежал к числу “ученых”. Он самоучкой одолел грамоту и стал сознательным. Уехав из сел. Чагани (Телия был родом из сел. Чагани, Кутаисского уезда), он нанялся в качестве домашнего слуги в какую-то частную семью в Тифлисе. Здесь же он научился говорить по-русски и пристрастился к чтению книг. Но ему быстро надоела профессия слуги, и он вскоре поступил в железнодорожные мастерские, в столярный цех. Эти мастерские сослужили большую службу тов. Телия. Они были его школой, здесь он стал социал-демократом, здесь он закалился и стал стойким борцом, здесь же он выдвинулся как способный и сознательный рабочий.

В 1900–1901 годах Телия уже выделялся среди передовых рабочих как один из достойных вожаков. Со времени демонстрации 1901 года в Тифлисе [22] Имеется в виду первомайская демонстрация тифлисских рабочих, состоявшаяся 22 апреля 1901 года под непосредственным руководством И.В. Сталина. Демонстрация происходила на Солдатском базаре, в центральной части Тифлиса: в ней участвовало около 2000 человек. Во время демонстрации произошло столкновение с полицией и войсковыми частями. Было ранено 14 рабочих, арестовано свыше 50. По поводу тифлисской демонстрации в ленинской “Искре” сообщалось: “Событие, бывшее в воскресенье 22 апреля (ст. стиля) в Тифлисе, является исторически знаменательным для всего Кавказа: с этого дня на Кавказе начинается открытое революционное движение” (“Искра” № 6, июль 1901 г.). — 28 . тов. Телия уже не знал отдыха. Пламенная пропаганда, создание организаций, участие в ответственных собраниях, упорная работа в деле приобретения социалистического самообразования — вот чему отдавал он все свое свободное время. Его преследовала полиция, разыскивала “с фонарем в руках”, но все это только удваивало его энергию и жажду борьбы. Вдохновителем демонстрации 1903 года (в Тифлисе) [23] 23 февраля 1903 года по решению Тифлисского комитета РСДРП состоялась демонстрация тифлисских рабочих. В демонстрации участвовало около 6000 человек. Демонстрация закончилась столкновением с войсковыми частями. Было арестовано 150 человек. — 28 . был тов. Телия. Несмотря на то, что полиция гналась за ним по пятам, он поднял знамя, он произнес речь. После этой демонстрации он уже полностью переходит на нелегальное положение. С этого года он по поручению организации начинает “путешествовать” по разным городам Закавказья. В том же году, по поручению организации, он направился в Батум для устройства нелегальной типографии. Но на станции Батум его арестовали с оборудованием указанной типографии и, спустя короткое время, отправили в кутаисскую тюрьму. С этого момента начинается новый период в его “беспокойной” жизни. Полтора года тюремного заключения не прошли бесследно для Телия. Тюрьма стала его второй школой. Посредством постоянных занятий, чтения социалистических книг и участия в дискуссиях он заметно увеличил свой умственный багаж. Здесь же окончательно сложился у него тот непреклонный революционный характер, которому завидовали многие из его товарищей. Но та же тюрьма наложила на него печать смерти, та же тюрьма наделила его смертельным недугом (чахоткой), который свел в могилу нашего лучшего товарища.

Телия знал роковое состояние своего здоровья, но не это тревожило его. Его беспокоило лишь одно — “праздное сидение и бездействие”. “Когда же я дождусь того дня, когда по-своему развернусь на просторе, снова увижу народную массу, прильну к ее груди и стану служить ей”, — вот о чем мечтал запертый в тюрьме товарищ. И эта мечта сбылась. Через полтора года его перевели в “малую” кутаисскую тюрьму, откуда он сразу же бежал и появился в Тифлисе. В это время в партии происходил раскол. Тов. Телия тогда примыкал к меньшевикам, но он вовсе не походил на тех “казенных” меньшевиков, которые меньшевизм считают “кораном”, себя — правоверными, а большевиков — гяурами. Телия не походил и на тех “передовых” рабочих, которые изображают себя “социал-демократами от рождения” и, будучи круглыми невеждами, потешно кричат: нам знания не нужны, мы — рабочие. Характерным свойством Телия было именно то, что он отрицал фракционный фанатизм, всем своим существом презирал слепое подражание и до всего хотел дойти своим умом. Вот почему, бежав из тюрьмы, он тотчас же набросился на книги: “Протоколы второго съезда”, “Осадное положение” Мартова, “Что делать?” Ленина, его же “Шаг вперед”. Надо было видеть исхудавшего, пожелтевшего Телия, который, настойчиво корпя над книгами, с улыбкой говорил: “Как я вижу, решить, быть ли большевиком или меньшевиком, не так-то легко; пока не изучу эти книги, до тех пор мой меньшевизм построен на песке”, И вот тов. Телия, изучив необходимую литературу, вдумавшись в споры между большевиками и меньшевиками, взвесил все и только после этого сказал: “Я, товарищи, большевик; как мне кажется, тот, кто не большевик, несомненно, изменяет революционному духу марксизма”.