Андрей Колесников - Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал

Министр науки и образования Андрей Фурсенко успел после совещания ректоров переехать из здания МГУ на Воробьевых горах в Зеленоград, и рассказал, как и на совещании ректоров, что в конкурсе по отбору 17 из 180 вузов, подлежащих добровольной инноватизации, победили достойные («Это был, представьте, честный конкурс, – с некоторым, кажется, недоумением рассказывал он мне перед совещанием в актовом зале МГУ. – После него остались 180 обиженных и 17 неблагодарных»).

Владимир Путин не комментировал слова господина Фурсенко. Было достаточно того, что он прокомментировал их в МГУ, где заявил вузовским ученым, что их зарплата с 2000 года увеличилась в пять раз. Ректоры сначала оторопели, а потом ответили президенту возмущенным гулом и ропотом, и я не припомню, чтобы какая-нибудь аудитория так реагировала бы на слова господина Путина, который, в свою очередь, среагировал на этот ропот: «Да знаю, знаю я насчет инфляции… Но и реальная зарплата растет».

Президент только поблагодарил господина Фурсенко за то, что тот «не забыл поручения о доплате за классное руководство». Полтора месяца назад выяснилось, что больше 50 тыс. учителей не получают эту надбавку, обещанную с начала этого года господином Путиным преподавателям всех общеобразовательных учреждений. И на видеоконференции господин Фурсенко отчитался в том, что теперь получат.

– Давайте завершать нашу работу, – вздохнул президент через три с лишним часа после начала видеоконференции.

И все вздохнули вместе с ним – с большим облегчением.

– Не уснули? – спросил господин Медведев журналистов, когда попрощался с господином Путиным.

– Пару раз, – честно сказал я.

– А надо было вот так сделать, и не уснули бы, – и господин Медведев резко потянулся, демонстрируя испытанный, видимо, способ бодрствовать на такого рода совещаниях.

Этот опыт очень пригодился ему немного позже, на саммите религиозных лидеров в Москве в июле 2006 года. Президент России выступил на саммите с приветом горячим его участникам. Он отметил, в последний раз форум такого уровня собирался 25 лет назад и тоже в Москве.

– Это был форум защиты мира, – пояснил, если кто вдруг забыл, Владимир Путин.

Из его слов можно было понять, что сейчас над миром нависла по крайней мере не меньшая угроза, чем четверть века назад. Миру, по словам президента России, навязывается конфликт цивилизаций, и пока не очень понятно, что с этим делать. Зато у господина Путина нет никаких сомнений в том, что «идеалы террора строятся на религиозной безграмотности простых людей», так как ни одна из религий, если разобраться, не поощряет террор.

Господин Путин на этих словах вопросительно оглядел религиозных лидеров, сидящих за круглым столом. Но они, слушая президента России, казалось, впали в религиозный транс, который, по моим подсчетам, легко мог закончиться конфликтом цивилизаций. Они сидели, как один, полуприкрыв глаза. Губы некоторых из них шевелились. С прикрытыми глазами сидели за этим столом и господа Лавров и Медведев, впрочем, кажется, по другой причине. Энергетика зала сыграла с ними, похоже, злую шутку, и они, по-моему, тщетно боролись со сном.

– Важно наладить конструктивную работу по сближению наших позиций, – заявлял тем временем господин Путин (ему по понятным причинам было легче бороться со сном: он все-таки в этот момент что-то говорил). – Причем целью не может быть механическая, безумная унификация, подчас, простите, тупая!

Господин Путин словно хотел всех привести в чувство – и ему это удалось. На свежем слове «тупая» господа Медведев и Лавров широко раскрыли глаза.

Но вернемся в июнь 2006 года.

Тогда, в июне, журналисты не отставали от Дмитрия Медведева. Его зачем-то опять спросили о реализации нацпроектов. Кто-то из журналистов, наверное, опоздал на эту видеоконференцию.

– Проекты? – переспросил Дмитрий Медведев и рассеянно посмотрел на журналистов. – Вся наша жизнь – один большой проект. И делится на несколько более мелких проектов.

Он вздохнул. Мне вдруг стало жаль Дмитрия Медведева. Я сначала даже не понял, отчего меня прямо пронзило это чувство. Понял только потом: потому что, конечно, жаль человека, который даже собственную жизнь превратил в проект.

Дмитрий Медведев рассказал, «почему был выбран проектный способ решения нацпроектов». Хотя, мне казалось, это уже совершенно не важно: ведь он уже выбран.

Дмитрий Медведев выразил уверенность в том, что «эти проекты нам по плечу…», и сделал чудесную жизнеутверждающую паузу, давая, кажется, понять, что знает общеизвестное продолжение этой фразы, но не будет же он его тут произносить вслух.

По поводу того, будут ли нацпроекты продолжаться после 2008 года, господин Медведев безрадостно заметил, что «все, чем мы занимаемся, так важно и было в таком запущенном состоянии, что вряд ли мы за два года справимся с этим».

Господин Медведев предпочел сделать вид, что не заметил подтекста в вопросе. А подтекст, конечно, был.

Тогда господина Медведева спросили, может ли нацпроектов быть больше, чем сейчас.

– Это сложный вопрос, – ответил первый вице-премьер, – и я на него обычно отвечаю следующим образом: проектов не должно быть слишком много.

Он решил не отвечать на этот вопрос необычно. Дмитрий Медведев, было заметно, много решений принимал на ходу.

– Браться за новые проекты надо тогда, когда понятно, чего там надо делать, – неожиданно признался он.

Вопрос о коррупции и забюрокрачивании тоже, надо же, не застал его врасплох:

– Все чиновники должны стараться жить по каким-то правилам, не превращая свою активность в возможность незаконного дохода. Это и есть коррупция.

Господин Медведев, очевидно, не заблуждается насчет того, что, даже если чиновники будут очень стараться, у них может не получиться. Впрочем, и коррупцию, и забюрокрачивание он считает «превозмогаемыми трудностями».

На вопрос, удовлетворен ли он деятельностью Минрегионразвития, господин Медведев, хорошо подумав, ответил, что не ему «давать оценку деятельности министров».

– Минрегионразвития досталось очень тяжелое наследство, – пожал он плечами.

В виде, очевидно, министра господина Яковлева.

И вот наконец от корреспондента агентства «РИА Новости» господин Медведев получил вопрос, как он относится к результатам последнего соцопроса, где он лидирует как возможный преемник Владимира Путина.

– И что показывает этот опрос? – переспросил господин Медведев.

Не существовало ни одного шанса, что он не знал, что показывает этот соцопрос. Дмитрий Медведев хотел выиграть время для ответа. Технология была понятна.

– Ну, что вы лидер в этой гонке.