Андрей Колесников - Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал

– О, либо первый, либо мертвый!

Это выражение господина Кадырова знакомо губернаторам и журналистам не первый год. По-моему, оно относится все-таки к жеребцам.

Впрочем, чеченский жеребец Джасил жив и здоров, хотя принимает участие не в первых скачках на приз президента России и все никак не выигрывает их.

То есть бывают все-таки случаи, когда слова президента Чечни расходятся с делом.

– Джасил в хорошей форме? – спросил я господина Кадырова, который приехал сюда вместе с сенатором Умаром Джабраиловым и еще с несколькими людьми, которые теперь довольно нервно посматривали на мирных горожан, при виде кортежа инстинктивно сбившихся в кучку у забора.

– В очень хорошей, – подтвердил президент Чечни. – Выиграет сегодня.

– А если не выиграет? – спросил я.

– Не выиграет? – задумался господин Кадыров. – Нет!.. Ну, как?.. Выиграет! Я сказал – выиграет!

– А если все-таки не выиграет? – переспросил я.

– Нет, ну, я сказал, что дерби выиграет, – резко повернулся Рамзан Кадыров к губернатору Ростовской области, – и что он, не выиграл?!

– Выиграл, – подтвердил губернатор, по-моему, нехотя.

Видимо, в дерби участвовала и ростовская лошадь.

– А вот когда Чавес подъедет, что кричать будем? – спрашивал тем временем Дмитрий Козак министра сельского хозяйства.

– Вива, по-моему, – пожимал плечами господин Гордеев.

Мимо на хорошей скорости, не притормозив, пролетел «Мазерати».

– И какой же русский не любит быстрой езды, знаете? – спросил господин Козак. – Тот, на котором ездят.

Те, кто стояли вокруг, засмеялись. Только Рамзан Кадыров внимательно посмотрел на полпреда и даже не улыбнулся. Я сначала подумал, что президент Чечни посчитал, что тут могут быть оскорблены национальные чувства русских людей, но потом подумал, что, наверное, он просто решал, над чем они тут вообще смеются.

Кортеж Владимира Путина притормозил у служебного входа. Господин Путин исподлобья огляделся по сторонам и кивнул группе снова некстати расслабившихся горожан. За пять-семь минут к этому же входу подъехали Владимир Воронин (ни с кем не поздоровался и не поглядел по сторонам), Ильхам Алиев (внимательно огляделся по сторонам и ни с кем не поздоровался), Ислам Каримов (произвел тот же эффект) и Роберт Кочарян (оглядел всех и поздоровался со всеми).

Наконец я увидел кортеж президента Венесуэлы. Он еще только притормаживал, а на приоткрытых дверцах уже гроздьями висели латиноамериканские юноши, которые были то ли его телохранителями, то ли группой его искренней поддержки.

– Ола! – крикнул президент Венесуэлы окружающим.

– Ола, – заявили они в ответ.

Его юркая охрана уже открывала ему двери служебного входа.

Скачки уже начинались. На президентской трибуне не было ни одного свободного места. Ростовские девушки ходили между столиков и принимали ставки. А надо было бы им принимать поздравления на конкурсах красоты.

Владимир Путин сидел в окружении коллег. Справа от него был президент Азербайджана, рядом с которым сидел президент Армении. Слева от Владимира Путина, наклонившись к нему и постоянно что-то негромко говоря, сидел президент Узбекистана. Этот полукруг замыкал господин Воронин.

Президент Венесуэлы сидел за другим столиком, метрах в двадцати и немного дальше от дорожек. Это был чисто венесуэльский стол, здесь сидели его жена, дочь, две внучки, каждую из которых Уго Чавес с нескрываемым удовольствием примерно раз в полминуты целовал в темечко (мне казалось, ответное удовольствие успело как-то притупиться).

– О, подслушивает! – Обрадовался президент России, увидев, что я стою несколькими метрами ниже.

Я сказал, что нет, сейчас подсматриваю, и покачал головой, что, по моей мысли, должно было обозначать: «Ну что здесь у вас можно услышать интересного?»

Господин Путин правильно истолковал этот жест:

– А следующий ГУАМ на Соловках только что предложено провести!

Разве это не интересно, давал, кажется, понять господин Путин.

Он радостно засмеялся. Эта идея ему искренне нравилась. Ильхам Алиев и Владимир Воронин, чьи страны являются активными членами организации ГУАМ (в нее входят Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия, которые, собираясь вместе, пару дней чувствуют себя оппозицией СНГ), осторожно улыбались, показывая, что шутка им тоже нравится, но что это все-таки такая шутка. Я подумал, что на самом деле некоторые из сидящих за столом не только входят в ГУАМ, но, кажется, и выходят из него.

– Вот думаем Виктору Андреевичу (президент Украины Виктор Ющенко. – А. К.) позвонить, посоветоваться, – продолжал Владимир Путин.

– Там ведь ипподрома нет, – сказал я.

– А он там и не нужен, – опять развеселился господин Путин. – Там другие развлечения.

– На кого надо ставить? – спросил я господина Путина, подойдя к нему и президенту Азербайджана.

Президент России поделился сокровенным знанием о том, что в третьем забеге все шансы, по мнению знающих людей, у Актрисы, и даже не может быть двух мнений.

– А в президентском? – спросил я.

– На первый номер надо ставить, – уверенно произнес Ильхам Алиев.

Я быстро посмотрел программку. Под первым номером должен был идти рыжий азербайджанский жеребец Авсарбей, арендованный в Турции.

– Понятно, – сказал я.

– В прошлый раз нас чуть не засудили, – с обидой произнес Ильхам Алиев. – Не хотели давать первого места. Пришлось Владимиру Владимировичу вмешаться.

И он с особой теплотой посмотрел на господина Путина.

Я хорошо помнил этот случай. Я сам поставил на азербайджанского жеребца и страшно расстроился, что он пришел вторым, хотя долго вел забег. И я помнил, как потом выяснилось, что фотофиниш неожиданно выявил двух победителей.

– Ну, вот тут есть мнение, что Ментик может выиграть, – задумчиво произнес господин Путин. – То есть даже не Мент… А если бы Мент был, вообще бы ни у кого, значит, шансов не было.

– Мент – это выросший Ментик, – высказал свое мнение президент Азербайджана.

На дорожках готовились к третьему забегу. Перед ним на лошадях с трюками выступали казаки.

– А как, кстати, – резко повернулся Владимир Путин, – правильно: казаки или казааки?

– А вы сами-то как думаете? – на всякий случай переспросил я.

– А я знаю: казаки, – пожал плечами президент России, – с ударением на последнем слоге.

То есть он хотел выяснить, только ли он это знает.

Позже я обратил внимание на то, что президент Азербайджана совершенно не общается с президентом Армении, и подумал, как каждый из них делает вид, что за этим столом сидят не пять человек, а четыре. И только я это решил, как Ильхам Алиев и Роберт Кочарян, улыбаясь и даже смеясь, начали интенсивный обмен какими-то любезностями.