Александр Жаворонков - Российское общество: потребление, коммуникация и принятие решений. 1967-2004 годы

Здесь видно, что наиболее сильно стратификационная активность нашего общества в 70-е гг. была связана с признаками «образование» и «род занятий», т. е. с социально-профессиональным или классовым составом общества. Возрастная шкала дает менее высокую связь. Посмотрим на детали этих связей. При этом опять для наглядности и простоты анализа поместим под таблицами с долями той или иной группы в модели населения в целом и в каждом из слоев знаки «+» или «-» в зависимости от увеличения или уменьшения этой доли в соответствующем слое. Степень достоверности отклонения фиксируется количеством знаков.

Данные таблиц говорят о разделении общественно необходимого труда при данном социальном устройстве, о порогах процессов социализации и сходе с арены активной жизни, о дисбалансе времени между подсистемами материального производства и воспроизводства населения. Мы разберем эту картину в динамике на репрезентативных населению страны массивах по 10 000 человек, а пока прокомментируем связи из этих таблиц.

Во-первых, наиболее активны в выделенной подсистеме мужчины, лица возраста 30 – 39 лет, с образованием от среднего и выше, ИТР, административный аппарат предприятий и незанятая на производстве интеллигенция (через 10 лет она полностью оттеснит ИТР из зоны пропагандистской работы, но не от участия в руководстве предприятиями через общественные организации). Во-вторых, женщины и домохозяйки принадлежат к нижней страте активности разбираемой подсистемы. В-третьих, развитая сеть вузов, охватывая группу учащихся формами устной пропаганды, ведет к положительной оценке учащимися (лицами с незаконченным высшим образованием) совпадения решений органов власти и мнений населения, хотя в процессе выражения общественного мнения и постановки социальных проблем перед властными структурами, как показывает дополнительный анализ, эта группа практически не участвует. В-четвертых, положительные оценки той или иной формы аккумуляции информации органами власти от населения растут именно в тех социально-профессиональных и образовательных группах, которые наиболее интенсивно задействованы в формах информационно-политического процесса, и падают у незадействованных в нем. При этом выделяется группа пенсионеров. Пенсионеры представляют собой пассивную в целом группу в контуре обмена информацией между населением и органами власти. Но 5 % пенсионеров из активной группы (табл. 1.7) дают по 3 – 4 обращения в каналы выражения общественного мнения. Эти 5 % дают суммарную массу обращений в органы власти сопоставимую со всей массой обращений активной в этом деле администрации аппарата предприятий и учреждений и порождают в массовом сознании иллюзию активности пенсионеров. Часть группы не хочет покорно сходить с арены социальной жизни и частота событий, вызванных ее поведением (которое можно назвать последним всплеском), порождает ложные формы общественного мнения. При этом вся группа пенсионеров ставит «неуд» органам власти в их работе по приему информации от населения.

Итак, при измерении активности людей по числу освоенных ими форм социальной жизни и построении социальных карт формализацией серии логических выводов мы получаем соответствующую жизненным наблюдениям общую картину. Реальность узнается, но это только начало дела. Необходимо увидеть в ней подсказку, как действовать, исходя из общественных интересов развития.

Прежде чем перейти к теме постоянства получаемых средних в достаточно длительных промежутках времени, покончим с проблемой связи количественно-качественных характеристик и их интегрирующей роли на примере количественного показателя уровня благосостояния населения на реестре товаров длительного пользования.

Этот показатель дифференцирует население по количеству потребительных стоимостей, находящихся в семейном или личном распоряжении человека. Распределение относительно среднего числа товаров длительного пользования, имеющихся в обиходе у населения, оказалось также близким к нормальному и достаточно стабильным до определенного периода. Кроме того, количественно-качественная структура владения товарами длительного пользования также оказалась четко промаркирована социально [25].

Мы специально взяли здесь первичные данные с репрезентацией и по отдельным союзным республикам (репрезентация по массиву для СССР – 1964 человека), чтобы показать именно на них силу взаимной сопряженности показателей и принципиальное сходство получаемых группировок. «Хи-квадрат» по 2346 равен 3487,482, Пирсона – 0,773, Крамера-Чупрова – 0,610. Однако получение группировки на более простом вопросе (без подсчета числа предметов, а только по наличию их наименований) легче, хотя при нашей точности знаний дает в принципе тот же эффект.

Покажем еще одно принципиальное сходство измерения человеческой активности в разных подсистемах: по уровням благосостояния и активности в общественно-политической и информационной деятельности. Рассмотрим плотность распределений людей в группах с различным достатком, во-первых по тому, какими вещами они владеют (холодильник, машина, радиола и т. п. – всего 63 наименования потребительных стоимостей, свойства которых присваиваются в быту), а во-вторых, по количественному диапазону (от 0 до 52) находящихся в их пользовании потребительных стоимостей. При этом группы по уровню благосостояния в связи с величиной массива обследованных оставим пока неукрупненными, так как показатели по ним приводятся в целом, а весь массив перевзвесим из квотной выборки в представительную для СССР через коэффициенты веса групп на пересечении трех фундаментальных признаков «пол» x «род занятий» x «образование» в генеральной совокупности (по Всесоюзной переписи 1970 г.).

Показатели энтропии в слоях по уровню благосостояния очень похоже варьируются на аналогичные показатели активности в информационной и общественно-политической подсистеме. Это значит, что существует социально предопределенный «стандарт» количественно-качественных сочетаний в предметном мире людей, вызванный попаданием их в определенный ареал пространственно-временной фигуры социальной системы. Дифференциация по богатству существует даже в обществе с ненасыщенным товарами рынком и низкой степенью товарного покрытия денежной массы у населения. Пятая часть населения (19 %) имеет в обиходе лишь 8 % вещного мира бытовой среды, в то время как 17 % населения (меньшая часть) присваивает себе 28 % этой «вселенной». Второй важный вывод следует из табл. 1.10, где видно долю в этих слоях групп по роду занятий и социальному положению [26].