Александр Жаворонков - Российское общество: потребление, коммуникация и принятие решений. 1967-2004 годы

Здесь я хочу воздать малую толику из должного моему другу и коллеге Вадиму Васильевичу Сазонову, мирового класса исследование которого в области профессиональной ориентации было представлено в главе 6. 25 лет это исследование не могло быть толком введено и обработано в ЭВМ. Вадим умер за несколько месяцев до того, как оно было введено в базу данных и стало общедоступно. При системной подготовке всей информации к вводу я обратил внимание на одно обстоятельство. В 69 % из 1026 анкет массива, собранных Вадимом Васильевичем в 1967/68 гг. в Таганроге, он лично аккуратно вырезал страницы, которые выявляли оценку социальных качеств, присущих четырем профессиям: секретарю-машинистке, оператору-наладчику станков автоматов, швее-мотористке и освобожденному комсомольскому работнику. Спросить, зачем это сделано, было уже не у кого. Но не мог же автор забавы ради вырезать «в поле» страницы у 700 сброшюрованных типографских анкет из всего тиража. И когда я начал считать показатели энтропии по распределению оценок социальных качеств 20 профессий, я обнаружил примечательный факт, который объяснил мне, в чем дело. Вадим Васильевич поставил эксперимент в полевом эксперименте. «Вынув» долю профессий из полевого интервью, он тем самым лишил часть населения возможности дать оценку именно этим профессиям в полном, в сравнении с другими, объеме. Он искусственно «закрыл» перед частью опрошенных горожан фрагмент реальности, желая посмотреть, что будет. Энтропия по распределению некоторых частных оценок социальных качеств этих профессий оказалась равна 1,000 – полная неопределенность [189]. Это значит, что при 30 % информированности населения о какой-либо проблеме структура части представлений последнего в целом по ряду параметров оказывается полностью закрытой для знания. Следовательно, если людям не дают знать о чем-то, то при определенном уровне информированности общества реакции людей на проблему предвидеть невозможно. Если мы вспомним порочную практику признания в ряде случаев действительным голосования по большинству даже при 30 % явке избирателей, то мы поймем, что легитимность принятых решений избранными ничтожна. Неопределенность, непредсказуемость реакций населения, в чем позже могли убедиться при «реформах» «льгот», возрастает [190]. Но Вадим Васильевич думал об этом еще погожей осенью 1967 г. в Таганроге.

Мой покойный друг прислал нам привет!

В следующей главе мы разберем связи общекультурной, политической, правовой информированности населения в динамике. Мы сопоставим типы информированности с оценками этими же людьми их жизни в этот же период. Затем обсудим, как информированность в качестве общей предпосылки знаний социальной ситуации ложится на конкретные факты взаимодействия людей с органами власти в разных формах и к чему приводит это взаимодействие. После этого можно рассматривать структуры решения органами власти жизненно важных проблем по совпадению их со структурами всех информационных потоков между коммуникативными агентами социальной жизни.

Попытки измерения информированности населения относительно различных феноменов (продуктов деятельности, условий ее функционирования, писаных и неписаных норм, обычаев и т. п.) предпринимались нередко. Одним из методически ярких исследований явилось исследование знания номиналий – имен выдающихся мировых деятелей науки, искусства, политики, спорта, проделанное Т. М. Дридзе в рамках первого таганрогского проекта [191].

В 1991 г. я решил, изменив методику обработки, повторить тест в масштабах Всесоюзного исследования по известной уже выборке ИПУ [192]. С учетом текущих политических событий в моем тесте было не 96 персоналий, как у Дридзе, а 126, но 84 имени совпадали с именами 1968 г. Можно было ожидать, что информированность людей относительно числа заданных имен деятелей культуры даст распределение относительно среднего по Гауссовой кривой. Так и оказалось [193]. В выборке было 9672 респондента, и я разбил массив на пять групп: очень высокий уровень информированности (+2 «σ» от среднего числа знаемых имен), высокий (+1 «σ» от этого же числа), средний (в диапазоне отклонений по второй и четвертой группам), низкий (-1 «σ» от среднего) и очень низкий (-2 «σ»).

В целом мое исследование воспроизводило заданную ранее группировку номиналий. В связи с утратой первичных полевых документов 1968 г. сравнить кривые распределений в машинной памяти нельзя, но можно сравнить итоговые распределения ответов по отдельным именам и интегральные показатели, которые Т. М. Дридзе ввела в итоговый массив, сохраненный как SPSS-файл в базе «INSYS». Его можно перерабатывать снова и снова в зависимости от параметров вновь получаемых и сопоставимых с интегральными. Этого достаточно. Информированность замеряется в рамках шести направлений: литература, изобразительное искусство, музыкальная культура, наука, политика, спорт. Т. Дридзе разбила информированность по каждой области на три степени: низкая, средняя, высокая. Три области в «подлежащем матрицы» дадут 27 градаций (литература, изобразительное искусство, музыка). Три области в «сказуемом» также дадут 27 градаций (наука, политика, спорт). В целом получается матрица в 729 клеток-ячеек, по которым распределяются обследованные люди. Построив такую же матрицу по аналогичной Таганрогу подвыборке 1991 г., можно корректно сравнить результат. Кроме того, по 1968 г. есть общее распределение, а значит, сравнимы средние показатели и конкретные наполнения «знанием» тех или иных имен.

Начнем с линейных изменений. Только у двух имен – Рахманинова и Метнера – удельный вес знающих их не изменился за 23 года. Доля тех, кто знает, что Рахманинов – это композитор, составила 88 % и в 1968 и в 1991 гг. Знание о Метнере имеет в эти годы одна и та же доля респондентов – 3 %. Марину Цветаеву знали 35 %; теперь – 85 %; Андрей Платонов набирал 1 %, а поднялся до 44 %, Насера знали 91 %, стали знать 48 %. Весь качественный ряд информированности относительно 84 имен полностью изменился. В 1991 г. выросла информированность об именах, относящихся к историческому прошлому и к англосаксонской литературе, упала информированность об известных ранее по школьным программам художниках и писателях, об именах советского периода. Резко падает информированность о политиках и спортсменах, уходящих с горизонта массового сознания. В целом в матрице произошли крупнейшие изменения. В 1968 г. в ней было заполнено 40 из 729 клеток, в 1991 г. – 140.