Юрий Мухин - Опасная тайна

А в это время миллионы евреев жили в десятки раз хуже вышеописанной семьи. Вопрос: почему они не хоте­ли жить в просторном двухэтажном доме, иметь десятки голов скота и несчитано — птицы? Почему предпочитали нищую, убогую жизнь? На этот вопрос не ответишь солженицынскими глупостями про «родную землю» и бас­нями про отвыкание от работы.

Еще момент. Иудейство, христианство и мусульман­ство базой имеют один и тот же источник — Ветхий За­вет. И согласно ему, Бог, изгоняя Адама и Еву из рая, обя­зал всех людей добывать хлеб свой в поте лица своего. Отказываясь непосредственно «добывать хлеб свой», ев­реи превращаются прямо-таки в антибожью секту. У ев­реев должны быть веские основания не поступать так, как постановил Бог.

Поскольку это дела давно минувших дней, может возникнуть вопрос: хорошо, это в дремучей России XIX века крестьянство смотрело на евреев как на эксплуата­торов — как на жидов, но в «цивилизованных» странах, тем более в 30-х годах XX века, ситуация была уже дру­гой? Похоже, что нет.

В конце 30-х Гитлер в Германии по сговору с сиониста­ми провел целый ряд законов, ограничивающих граждан­ские права евреев и стимулирующие их к выезду в Пале­стину (о чем ниже). 200000 евреев согласились выехать, но не туда. Вряд ли здесь дело обошлось без влияния ев­рейского лобби во всех странах, стремящихся по случаю загнать немецких евреев в Палестину, но остальные госу­дарства мира категорически отказались принять у себя это мизерное количество переселенцев. Причем отказывались принимать евреев государства, которые в это время актив­но принимали переселенцев со всех стран, скажем, США и даже Австралия. Для евреев сложилась чрезвычайно ос­корбительная ситуация, поскольку в эти же годы мир при­нял только из Польши 1,9 млн. поляков, украинцев и бело­русов, и ни одна страна не протестовала против этих пере­селенцев. А тут всего 200 тысяч — и ни в какую!

Чтобы разрешить этот вопрос, летом 1938 г. на фран­цузском курорте Эвиан была организована международ­ная конференция. Из 50 приглашенных стран только 30 прислали своих представителей [36] Кардель. Адольф Гитлер основатель Израиля. М.: Русский вестник, 2002. С. 144. , таким образом каж­дой приславшей делегатов стране полагалось бы в сред­нем принять по 7000 немецких евреев. Но все страны от этого отговорились, и, пожалуй, наиболее точно причи­ны сформулировала объединенная делегация Никарагуа, Коста-Рики, Гондураса и Панамы: «Ни одно из четырех государств не может взять на себя финансовую заботу об устройстве хотя бы одного беженца. Коммерсантов и интеллектуалов у нас и так уже сверх меры, для нас это нежелательные элементы» [37] Там же. С. 145. .

Таким образом, то, что евреи не занимаются произ­водительным трудом, является не столько особенностью евреев, сколько их трагедией. А это еще более требует ра­зобраться в причинах такого положения дел.

Прежде чем изложить свою версию, хотел бы напом­нить читателям два момента. У меня была дискуссия с раввином, в ходе которой я, к примеру, выяснил, что для еврея религия и его вера — это не то, что написано в священных книгах, а то, что ему втолковывают равви­ны.Этот момент следует оценить, поскольку такого, по­жалуй, нет ни в одной религии мира. Раввины как бы не­прерывно подправляют иудейскую веру. Наверное, это удобно и для верующих, но, безусловно, это очень удоб­но для раввинов.

Второй момент: раввинов позорит и лишает сана производительный труд.Это очень интересный момент, и для меня нет сомнений, что это изобретение самих рав­винов, благо их религия очень гибкая.

Смотрите, что получается. В старом еврейском обще­стве наиболее уважаемыми людьми в кагале были равви­ны, а каков поп, таков и приход. Быть уважаемым озна­чало быть, как раввин. (Раввин — дословно «учитель».) Иными словами, устраиваться в жизни, как раввин. Го­дился и по сей день годится любой труд: ростовщика и проститутки, вора и спекулянта, ученого и завскладом, врача и библиотекаря, — но только не производительный. Никто не запрещал еврею быть крестьянином или ремес­ленником, но тогда еврей в кагале попадал в касту глу­пых, а потому презираемых. Он был тем, у кого не было ума устроиться, «как раввин».

Человек может многое вынести, даже всеобщую не­нависть, но не переносит презрения. Всеобщее презрение часто ведет к самоубийству, как ни сдерживает человека инстинкт самосохранения. Думаю, именно поэтому ев­реи предпочитали иметь живот, приросший к позвоноч­нику, но не опускаться в глазах своих сородичей до кре­стьянского труда.

Был выход: плюнуть на сородичей. Но тогда ситуация складывалась еще хуже. Евреи тебя презирали как отще­пенца, а коренные жители — как жида. Если бы все ев­реи стали заниматься производительным трудом... А то ведь они своим паразитизмом продолжают мозолить гла­за коренному населению. И коренные не могут забыть, что ты — один из них.

Как ни странно, в царской России было легче. Ев­рей мог принять православие, и тогда если не о нем, то уж о его потомках забывали, каких они кровей. Смена веры была Рубиконом, присягой на отказ от жидовства. В СССР, с его победой атеизма, еврей лишился возмож­ности официально объявить, что он не жид. И никакой интернационализм тут не помогал. Для своего кагала ев­рей-трудяга был отщепенцем, у которого не хватило ума «устроиться», а остальным нациям «устроившиеся» жиды не давали забыть, кто он.

Вот сценка из жизни. У нас в цехе работал токарем еврей-пьяница. Кстати, токарем он был прекрасным. Как-то опоздал на работу — провел ночь в вытрезвителе. Обе­денный перерыв, работяги за разметочной плитой играют в домино, чувствуется, что ему сочувствуют — ведь пья­нице еще предстоят разборки в профкоме, снятие 13-й зарплаты и т.д. Наконец кого-то прорывает: «Ты, Боря, ка­кой-то жид неудачный. Все жиды завскладами да началь­никами работают, а ты, мало того, что ты работяга, так еще и забулдыга! Ты что, не мог с нами выпить? Мы бы тебя домой отвели. Пьешь с кем попало...» — и т.д. и т.п. То есть коренные такого еврея, безусловно, считают сво­им, но забыть об остальных не могут: не слепые и видят, что в городе, в котором каждый пятый — еврей, в цехе на 100 человек рабочих только два еврея. А раз забыть не могут, автоматически прорвется: «жид неудачный».

Вообще-то перед евреем, занимающимся производи­тельным трудом, не грех и шляпу снять. Ему надо иметь ой сколько мужества, чтобы противостоять презрению тех и невольным оскорблениям этих.

Подведем итоги. Судя по всему, ситуация в еврейст­ве развивалась в такой последовательности.

Сначала раввины, пользуясь тем, что все законы в их руках, оговорили себе привилегию — право не работать и жить на шее у кагала. Но оговорили, как им казалось, «умным» образом — сделали труд для себя позором. По­лагали, видимо, что сию данность все примут и относить­ся это будет только к раввинам. Но фактически подобное положение вещей привело к тому, что производительный труд стал позором для любого еврея.