Юрий Мухин - Опасная тайна

Оговорюсь. Термин «Холокост» совершенно не нау­чен, поскольку изначально призван не описывать явле­ние, как этого требует наука, а воздействовать на чувства людей, как этого требует пропаганда. Под термином «Хо­локост» имеют в виду массовое уничтожение евреев в го­ды Второй мировой войны, и с точки зрения науки нам надо бы так и говорить, но еврейские расисты уже вне­дрили в умы мировой общественности этот термин и те­перь не разумно от него отказываться. Холокост так Хо­локост, давайте использовать этот термин и ложь исто­рии разоблачать оружием самих же лжецов.

В годы Второй мировой войны советские евреи (под­черкну, не просто евреи, а советские евреи) на оккупи­рованных немцами территориях СССР массово уничто­жались сразу же после уничтожения коммунистов и ра­ботников Министерства внутренних дел. Реально эти расстрелы начались с конца лета 1941 года, и это факт. Правда, если коммунистов и работников Министерства внутренних дел немцы расстреливали чаще всего сами, поскольку имели на это прямой приказ Генштаба немец­кой армии, то советских евреев чаще всего расстреливали местные коллаборационисты или даже, как я уже сказал, еврейские полицейские. Факт массового уничтожения со­ветских евреев безусловен и подтверждается во всех де­талях документами, кинохроникой, наличием могил, при­знаниями свидетелей, некоторые из которых живы до сих пор. Холокост советских евреев — это реальность.

Немецких расистов времен Второй мировой войны в Холокосте не оправдать, да и нет необходимости это делать. Если я прав, то немецкие историки-ревизиони­сты, пытаясь снять часть вины с гитлеровской Герма­нии, хотят приподнять дух сегодняшних немцев, кото­рые, само собой, совершенно невиновны в трагедии тех лет. Такая проблема действительно есть: нынешних нем­цев еврейские расисты при поддержке США зашельмовали до такой степени, что этот великий народ, как ка­жется, полностью потерял чувство собственного досто­инства. Впрочем, как и мы — русские. Но я спрашиваю немецких коллег — сможете ли вы поднять этот дух ло­жью? Да, христианство прощает ложь во спасение, но это путь слабых. А немцы величайшая нация Европы и мира, и немецкий народ ложь только унижает.

Но не это главное. Мы ищем истину, и только это мо­жет быть нашей целью, благородной целью. Если же мы в основу своих поисков положим ложные посылки, то мы истину найти не сможем. Тогда зачем нам, ученым, за это браться? Уж пусть тогда Холокостом, по примеру еврейских расистов, занимаются пропагандисты геббельсовского толка.

3. Очень большой и тяжелой ошибкой является по­зиция «оправдывающихся», а именно эта позиция на настоящий момент характерна для историков-ревизио­нистов.

Они стали на позицию честных историков, и это хо­рошо, но сегодня честные историки не нужны еврейским расистам и, следовательно, средствам массовой информа­ции Европы и Америки. В результате, зависимая от ев­рейских расистов пресса тут же выдает любого ищущего правду в истории Холокоста за антисемита и последова­теля Гитлера, вынуждая ревизионистов в судах и глазах обывателя оправдываться в том, что это не так.

Эта ошибочная позиция основана на нравственной деликатности исследователей Холокоста, на том, что они не используют в своей деятельности точных научных тер­минов и ставят перед собою второстепенные цели. На­пример. Все ревизионисты в деле Холокоста ведут себя так, как будто их оппоненты добросовестно заблужда­ются и нужно просто открыть им правду. Это глупо. Ев­рейским расистам правда не нужна, поэтому не правиль­но, с точки зрения науки, называть еврейско-расистскую ложь о Холокосте «сказками», «мифами» или «вымыс­лами». Ложь о Холокосте предназначена для получения с Германии и со всего мира денег, а ложь с целью полу­чения денег имеет научное определение «мошенничест­во», «афера». Следовательно, историки-ревизионисты не просто ищут истину в событиях Холокоста, а разобла­чают мошенничество еврейско-расистских аферистов и спасают свои народы от грабежа этих мошенников, — то есть историки-ревизионисты по своей сути делают то, что обязаны были сделать прокуратуры и суды их стран, поскольку в любой стране, повторюсь, мошенничество является преступлением. Если бы историки Холокоста за­няли эту позицию — позицию разоблачения мошенниче­ства, — то их статус в любой стране заведомо улучшился бы и стал более точным, а их позиция нашла бы понима­ние в глазах более широких масс общественности.

Возьмем пример со швейцарским историком-реви­зионистом Юргеном Графом. Он назвал свою малень­кую, но емкую книгу «Миф о Холокосте», так, по крайней мере, звучит название ее русского перевода. Миф — это некая сказка, подменяющая собой настоящую историю, миф — это нечто такое, что сегодняшних людей не ка­сается и не влияет на налоги, которые они платят госу­дарству. Назвав узаконенную в Европе еврейско-расистскую ложь о Холокосте мифом, т.е. сказкой, Юрген Граф ни в чем не задел ни чувств, ни ума швейцарского и ев­ропейского обывателя. Но зато сам предстал перед этим обывателем вредным чудаком, антисемитом и поклонни­ком Гитлера, отрицающим то, в чем обыватель уверен, по­скольку этому его учили в школе и университете. Повто­рю, если Холокост не афера, а миф, то этот миф так же безразличен обывателю, как и то, кто поджег храм богини Артемиды в городе Эфесе в 356 году до нашей эры.

Именно такая позиция Графа позволила швейцар­скому прокурору легко обвинить его и его издателя в пособничестве нацизму, а судье — легко осудить их, по­скольку и прокурор, и судья прекрасно понимали, что Юрген Граф глубоко безразличен толпе швейцарско­го обывателя. Повторю, не будем заблуждаться — это­му обывателю глубоко безразлично, кто и сколько евре­ев уничтожил 60 лет назад, поскольку обыватель не ви­дит связи между теми событиями и тем, какие налоги он платит сегодня.

А теперь представим, что Юрген Граф назвал бы свою книгу не «Миф о Холокосте», а «Афера Холокоста», и до­бавил бы в нее несколько предложений о том, что эту аферу еврейские расисты проводят с целью грабежа на­родов Европы, в том числе, и швейцарского обывателя. Роль Юргена Графа и роль прокурора с судьей поменя­лись бы — Юрген Граф в глазах обывателя стал бы чело­веком, разоблачающим мошенников и спасающим обыва­теля от излишних налогов, а судья и прокурор предстали бы в глазах обывателя пособниками мошенников. Слож­но сказать, как бы все было, но согласитесь, что в этом случае прокурору и судье надо было бы как-то объяснить избирателям Швейцарии, почему «правосудие» стоит на защите мошенников и грабителей Швейцарии.

Ревизионистам следует обратить внимание на то, что они применяют к своим оппонентам научно некоррект­ные термины «историки» или «исследователи». Раз речь идет о деньгах, то это не «историки» и не «исследовате­ли» — это «аферисты» и «мошенники». В нашем случае только эти термины является подлинно научными.