Юрий Мухин - Власть над властью

Итак, Дело воспитания сводится к тренировке подавления инстинктов нормами человеческого поведения. Наказание и поощрение от Дела определяется вами: вы поощряете за хо­рошее поведение и наказываете за уклонение или нежела­ние следовать человеческим нормам.

Наказание — боль без издевательства, такую боль дает порка, пока по возрасту ребенка она еще имеет смысл. Нельзя издеваться над ребенком, наказание должно пре­сечь его уклонение от норм в будущем, а не дать выход ва­шим собственным животным инстинктам или мести за соб­ственное беспокойство. Надо помнить, что ребенок должен бояться не вас, а нарушения заданных вами правил пове­дения.

Ладно, скажут читатели, находящиеся на месте Законода­теля, допустим, мы убедим людей воспитывать детей так, как это делали наши предки, только с пониманием, почему они так должны делать. Но дети ведь не избиратели, им к моменту суда избирателей над Законодателем едва испол­нится 5 лет. Судить-то нас будут совсем другие люди. Что с ними делать, как их заставить служить Народу искренне, а не под страхом наказания от нас?

Для этого есть единственный способ — использовать ор­ганы формирования общественного мнения. Они делают из населения идиотов, сделают из него и людей.

В чем состоит Дело прессы? (Будем называть так для краткости всех, кто составляет эти органы.) Спросите об этом работников прессы, и они немедленно прикинутся ду­рачками: дескать, просто информировать население.

Просто информации не бывает. Даже если информация идет от абсолютно честного журналиста, он «переваривает» ее и подает читателям такой, какой он ее понимает. Когда речь идет об элементарных событиях жизни: катастрофах, сексе, удовлетворении естественных надобностей, тут куда ни шло, тут все специалисты. Но когда речь заходит о во­просах более сложных, скажем, о политике или экономике, то как может понять их человек, совершенно в этом не све­дущий? Ведь чтобы эти дела понять, надо в них поработать. Даже если журналиста учили в институте какой-то специ­альности, это еще не значит, что он способен реально ра­ботать в данной области.

Речь идет о том, что если нам нужны действительно каче­ственные журналисты, необходимо набирать их в реальном Деле, а не среди школьников-абитуриентов. Политических обозревателей — из практических политиков, экономиче­ских — из практической экономики, военных — среди строе­вых офицеров армии.

А что мы хотим от нынешних журналистов, ничего не по­нимающих в тех делах, которые они освещают, в силу того, что они лично никогда ими не занимались. Повторяю, даже если это не обычные для журналистики продажные подле­цы, а честные люди.

Телевидение время от времени показывает нечто вроде круглого стола. Корреспонденты почти всех известных пе­чатных изданий задают вопросы приглашенным. Работники прессы просто не понимают, что такое подлость, кто такие подлецы. Режиссер Марк Захаров вступил в компартию, что­бы мелькать на телеэкране и получать доходы от съемок сво­их идейно выдержанных фильмов. Но как только большие деньги стало можно заработать беспартийному, он тут же публично сжег партбилет. Скажите ему: «Марк, вы же под­лец», — и он не поймет.

Теперь представьте, что такие люди «освещают» события. Ведь они попытаются превратить избирателей в подлецов, таких же тупых и безграмотных, как они, поскольку все, что происходит в мире, избиратели будут видеть их глазами.

Считать, что Дело прессы — сообщение населению фак­тов, просто неверно, так как пресса никогда не дает и не даст так называемую объективную информацию. Пройдя через журналистов, она становится тенденциозной, и журналисты таким образом вольно или невольно формируют сознание народа по своему образу и подобию. А их образ — далеко не тот эталон, которому нужно следовать.

Но если пресса, так или иначе формируя общественное мнение, создает у народа некий образ человека, на который следует ориентироваться, то пусть это будет образ челове­ка, который нужен Народу. Тогда пресса и станет демокра­тической, так как именно этим послужит Народу, а других способов служить ему у прессы нет.

Итак, Дело прессы — создать у Народа представление об идеальном человеке — честном, порядочном, трудолюби­вом и беззаветно преданном Народу гражданине. Тогда ка­ждый из нас (включая и подлецов) согласится доброволь­но платить прессе.

Что же нам, Законодателям, делать? Заняться кадрами прессы, начать отбирать самых достойных? Это уже было. Компартия в свое время уже отбирала в прессу самых дос­тойных, а теперь можно в любой момент включить телеви­зор и полюбоваться на отобранных КПСС самых отборных подлецов. Законодателю придется работать с теми, кто есть, точно так же, как мы вели реорганизацию управления до сих пор. Ведь мы ни разу не сказали, что Делу будет луч­ше, если Ельцина или Назарбаева заменить на кого-то дру­гого. Надо создать делократическую систему управления, а она управляет любыми людьми.

Поскольку и в этом случае наказание должно поступить от Народа, а его нет в наличии, Народ будет представлен на­селением. Поощрять прессу оно будет обычным способом: читать, слушать, смотреть демократических журналистов, а наказывать — отказом покупать подлые газеты, слушать и смотреть подлые передачи и фильмы.

Чтобы предоставить Делу возможность таким образом поощрять и наказывать прессу, Законодатель должен уста­новить моральную цензуру. Если просто закрывать газеты и запрещать передачи, то поощрение и наказание будут по­ступать не от Дела, а от Законодателя, а это не годится.

Моральная цензура должна заключаться в следующем. Законодатель выберет журналистов, которым он доверяет, и они плюс депутаты Законодателя, плюс чиновники исполни­тельной власти возьмут прессу под контроль. Законодатель издаст закон о том, что любое издание и любая передача в эфире должны предусматривать место для выступления тех журналистов, которым верит Законодатель, и эти журнали­сты в тех же изданиях и передачах будут разоблачать ту­пость и подлость «желтых» журналистов. Избиратели, зна­комясь с критическими выступлениями, увидят, как их обма­нывают, как делают из них болванов, и перестанут покупать подлые газеты, перестанут смотреть и слушать подлые пе­редачи. Это будет убийственно для подлецов от журнали­стики.

Автор понимает, что не всех убедят приведенные до­воды, но нельзя не согласиться с тем, что для подлецов от прессы критика смертельно страшна, и именно поэтому Законодателю необходимо ввести критику.

Начнет жить и работать наше государство, начнут дей­ствовать законы, начнутся их нарушения и потребуется эти нарушения остановить. Виноват ли человек? Какое наказа­ние ему назначить? Эти вопросы решает суд. Делом суда яв­ляется правосудие — не должен пострадать невиновный, не должен избежать наказания преступник. Напоминаю, что Делом собственно наказания является пресечение престу­плений.