К барьеру! (запрещенная Дуэль) - Газета К Борьеру! №22 от 20.10.2009

С 1971 года Таслицкий получил возможность стать преподавателем живописи во Французской высшей школе декоративных искусств. А в 1997 году за свое творчество и педагогическую деятельность он был удостоен ордена Почетного легиона. Работы художника хранятся в крупнейших музеях мира - в частности, в лондонской галерее «Тейт» и московском Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина. Таслицкий не ограничивался живописью, создав целый ряд талантливых литературных произведений. Всю свою жизнь он много времени посвящал чтению - романов, монографий, книг по истории и искусству. Скончался художник в декабре 2005 года в возрасте 94 лет в том же доме, где без малого столетие назад родился. Он похоронен на расположенном в центральной части Парижа кладбище Монпарнас, где находятся могилы Бодлера, Сартра, шахматиста Алехина и другого художника-выходца из России - Сутина. Незадолго до смерти Таслицкий сказал: «Даже если я попаду в ад, я и там буду продолжать делать наброски. Впрочем, в аду я уже побывал».

Михаил ТИМОФЕЕВ

На деревню дедушке...

Журнал «Новая Польша» (на русском языке выходит 12 раз в год, главный редактор Ёжи Помяновский, бесплатно поступает в эРэФовские библиотеки, включая районные) в N3 за 2006 год опубликовал «Сообщение ИНП по вопросу о катынском преступлении» (далее «Сообщение». - Г.А.).

«Сообщение» подписали председатель «Института национальной памяти» (ИНП) д-р Януш Куртыка и директор «Главной комиссии по расследованию преступлений против польского народа» проф. Витольд Кулеша.

Как можно понять из «Сообщения», ИНП 28 февраля 2006 года получил через польское посольство в Москве письмо Главной военной прокуратуры РФ от 18.01.2006 г.

В означенном письме ГВП изложила свою позицию по части применимости Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» к «жертвам Катыни». Причём изложила совсем не так, как хотела и ожидала польская сторона.

А потому г-н Куртыка вкупе с г-ном Кулешей с этим не только не согласны, но и весьма недовольны. И как же ясновельможным, да ещё учёным панам быть довольными, если... с середины девяностых годов польское посольство зарегистрировало десятки запросов польских граждан - членов семей жертв катынского преступления, на которые российская сторона отвечала, что эти запросы могут быть рассмотрены только после окончания следствия, проводившегося Главной военной прокуратурой? Российское следствие было прекращено 21.10.2004 г. Несмотря на запросы, польской стороне не был открыт доступ к его материалам...

А причина-то, оказывается, если по-польски, совсем пустяшная - секретность. К тому же гриф секретности имеют почти все тома следственного дела (коих более 180) - вкупе с постановлением о его прекращении.

Что, по мнению нацпамятливого шляхетского учёного дуэта, никак не способствует восстановлению справедливости. Как это уже имело место с некоей вдовой польского офицера, «расстрелянного в Катыни».

Кстати, в своём письме от 18.01.2006 г. прокуратура РФ уже объяснила причины, по которым данный офицер и другие ему подобные «жертвы НКВД» не подлежат реабилитации. А именно: закон о реабилитации применяется лишь к тем лицам, которые - цитирую - «были подвергнуты репрессиям по политическим мотивам... между тем, в ходе предварительного следствия по данному уголовному делу, к сожалению, не было установлено, на основании какой статьи Уголовного кодекса РФ (в редакции 1926 г.) были привлечены к уголовной ответственности указанные лица, так как документы были уничтожены».

Но у польских правдолюбов, естественно, на сей счёт иное мнение. А именно:

Позиция Главной военной прокуратуры Российской Федерации находится в отрыве от содержания распоряжения от 05.03.1940, подписанного Сталиным и членами Политбюро ВКП(б), в соответствии с которым было совершено катынское преступление...

Как нетрудно догадаться, здесь начинается перепев тех самых фальшивок, в своё время состряпанных под руководством главного ельцинского архивариуса Рудольфа Пихои, и которые давно разоблачила «бригада Сталина» - защитники на процессе «по делу КПСС» юристы т.т. Рудинский и Слободкин, а досконально «разложил» и «озвучил» т. Мухин в своих «катынских» трудах (в книгах «Антироссийская подлость» и «Как уродуют историю твоей Родины» фальшивкам присвоены NN1 и 2).

Но прослушаем польский перепев (заимствования из «распоряжения от 05.03.1940» у панского дуэта закавычены. - Г.А.) до конца:

В распоряжении указано, что поляки, содержащиеся «в лагерях для военнопленных НКВД СССР и в тюрьмах западной области Украины и Белоруссии (...) являются заклятыми врагами советской власти, преисполнены ненависти к советскому строю». Поэтому было предложено дела этих «закоренелых неисправимых врагов советской власти как «находящихся в лагерях военнопленных 14 700 человек (...), так и дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 000 (...) рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания - расстрела». В решении Политбюро было поручено НКВД СССР провести «рассмотрение дел без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения».

Отсюда нехитрый вывод:

Содержание процитированного решения от 05.03.1940 однозначно и вне всякого сомнения указывает, что катынское преступление было актом самых тяжёлых политических репрессий (подчёркнуто мною. - Г.А.). Поэтому аргумент Главной военной прокуратуры Российской Федерации, что для подобного утверждения необходимым является установление, на основании какой статьи Российского Уголовного кодекса 1926 г. убитые поляки «были привлечены к уголовной ответственности», находится в логическом противоречии с указанным в решении Политбюро способом совершения этого преступления - без предъявления намеченным жертвам каких бы то ни было обвинений, основанных на положениях российского Уголовного кодекса, а также без решения об окончания следствия и без обвинительного заключения..

Завершающая часть «Сообщения» содержит в себе, наряду с сожалением по поводу позиции, занятой Главной военной прокуратурой РФ, которая (позиция), во-первых, закрывает дорогу для выработки с прокурорами Института национальной памяти совместных, согласованных определений и правовых оценок катынского преступления, а во-вторых, могут быть восприняты как унижение польских жертв и оскорбление чувств живущих членов их семей...

А перед тем, как перечислить свои должности и титулы, а заодно и расписаться, Куртыка с Кулешей провозглашают: