Николай Гродненский - Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне

Первые «залпы» будущей войны прозвучали уже весной 1998 года. Тогда большая толпа экстремистов и просто недовольных, ведомая Надиром Хачилаевым (депутат Государственной Думы по списку движения «Наш дом — Россия» Виктора Черномырдина), захватила и разгромила здание Госсовета, парламента и правительства Дагестана. Российский флаг был сброшен. На крыше появился зеленый флаг. Готовя мятеж, Хачилаев рассчитывал с помощью ваххабитов захватить в республике власть и диктовать Москве свои условия. Неизвестно, выполнял ли он приказы из Грозного или же вел свою сложную игру.

Сложилась тяжелая, если не сказать критическая ситуация. Местные правоохранительные органы, не чувствуя поддержки Центра, проявили нерешительность и без приказа «сверху» боялись дать жесткий отпор мятежникам. Те, естественно, почувствовали слабину и попытались оседлать власть, заставив ее капитулировать под напором «народной стихии». И тогда свое веское слово сказали лидеры общественного движения Дагестана. Они сформировали отряды народного ополчения и выступили против мятежников. Выдающуюся роль в этом сыграл мэр Махачкалы Сайд Амиров. Его решительно поддержал муфтий Дагестана Сайд Мухаммад хаджи Абубакаров. Имамы и муллы потребовали поставить ваххабитов вне закона. Напор ваххабитов на традиционный ислам и, конкретнее, суфийские ордена на Северном Кавказе (которые, по словам бывшего министра иностранных дел, иорданского чеченца Шамиля Бено, «коррумпированы и не способны представлять истинные интересы правоверных») побудил традиционное духовенство Дагестана и Чечни предпринять попытку консолидации антиваххабитских сил.

С этой целью в Грозном был созван конгресс мусульман Чечни и Ингушетии, на котором было принято общее заявление, осуждающее деятельность ваххабитов и призывающее органы власти Северного Кавказа объявить ваххабизм вне закона, а также немедленно расформировать вооруженные группировки проваххабитского характера. Масхадову предлагалось избавиться от «представителей администрации президента и правительства, морально и материально поддерживающих это экстремистское течение». Кроме того, в Дагестане фактически сформировался народный фронт против экстремистов. Люди были готовы раз и навсегда покончить с бандитами, прикрывающихся зеленым знаменем Пророка. Но федеральный центр в лице тогдашнего шефа МВД Сергея Степашина проявил слабость и нерешительность. Во избежание кровопролития власти отказались от силовых мер воздействия. Мятежников-ваххабитов отпустили с миром. В ваххабитских оплотах, селах Карамахи и Чабанмахи, их встретили как победителей. Исполняя решения шариатского суда 20 мая 1998 года жители Карамахи по приказу из Грозного разгромили милицейский пост и забрали оружие. Республиканские власти арестовали несколько человек, но, чтобы не накалять страсти, предоставили ваххабитам возможность жить, как они хотят. Те не замедлили с ответом. 5 июля на сходе в селении Карамахи ваххабиты провели собрание так называемого Исламского Джамаата, в котором приняли активное участие эмиссары Хаттаба и Басаева (на тот момент «вице-премьера правительства Ичкерии»). Именно они направляли бушующие эмоции в конкретное организационное русло. На этом сходе было решено отделиться от России и Дагестана, создать «суверенное исламское государство» и просить помощи в соседней Чечне. На одной из господствующих высот было водружено зеленое знамя. На всех ведущих в села дорогах появились шлагбаумы, посты боевиков и щиты зеленого цвета с грозной предупреждающей надписью: «Стой! Здесь действуют законы шариата!»

Одновременно со сходняком в Карамахи под Сержень-Юртом прошел смотр военной бригады «Конгресса народов Чечни и Дагестана», именующей себя «миротворческой». «Экспедиционный корпус» чеченских НВФ был готов к активным действиям. 22 июня 1998 года на Старой площади, в здании администрации президента России, прошло заседание обновленной комиссии при президенте России по противодействию политическому экстремизму. Комиссия пришла к выводу, что «течение ваххабизм не является экстремистским»! Это был настоящий удар в спину антиваххабитским и пророссийским силам на Северном Кавказе — удар, сравниваемый, пожалуй, лишь с теми, которые горбачевское руководство в свое время наносило сторонникам сохранения СССР в союзных республиках. И разумеется, подобное не объяснишь одной лишь некомпетентностью. Речь скорее о другом. Думается, прав в своей оценке Вахит Акаев: «Тот факт, что ваххабизм, официально запрещенный в Чечне, Ингушетии и оцениваемый как исламский фундаментализм в Дагестане, был в тот момент признан российскими силовыми министрами (на заседании комиссии присутствовали и в ее работе участвовали министр юстиции Крашенинников, директор ФСБ Ковалев, министр внутренних дел Степашин, министр национальностей Сапиро и др.) как течение мирное, неэкстремистское, говорит о том, что это течение нашло поддержку в определенных политических кругах в Москве». Оставалось устранить одно из главных препятствий — 39-летнего муфтия Дагестана Сайда Мухаммада хаджи Абубакарова, влиятельного и уважаемого человека не только в республике, но и по всему Северному Кавказу, занимавшего по отношению к представителям «чистого» ислама жесткую и принципиальную позицию. Это был очень сильный, волевой человек, выходец из древнего знатного рода, авторитет которого, как религиозного деятеля, знатока Корана был непререкаем. Муфтий знал, к чему приведет распространение ваххабизма в Дагестане. «Как быть, если КамАЗами завозят идеологическую литературу, а ты и брошюру не можешь отпечатать? Они вооружены, а у тебя только одно оружие — слово, убеждение, а у них «зеленые», без счета подбрасываемые из-за рубежа, а ты «отделен от государства», — говорил он в феврале 1998 года об экспансии ваххабизма в одном из интервью. Выступая 19 августа на экстренном заседании Госсовета, правительства и Народного собрания республики, обсуждавшем ситуацию с мятежными селами Карамахи и Чабанмахи, муфтий призывал покончить с ваххабизмом. «В противном случае, — заявил муфтий, — религиозные фанатики превратят нашу страну в Афганистан». В принятом тогда обращении говорилось, что если проблему религиозного экстремизма не удастся решить мирным путем, то будет применена сила. В своем последнем интервью, незадолго до гибели, муфтий сказал: «…Мы — идейные противники. Их учение построено на зыбучем песке. Они отрицают то, во что верили наши деды и прадеды. Можно ли осквернять могилы наших предков только потому, что ваххабиты считают, что на кладбищах не должно быть могильных плит? В спорах они ссылаются на авторитет имама Шамиля, создавшего на Кавказе имамат — исламское государство. Да, это так. Но имам Шамиль опирался на сподвижников, многие из которых были шейхами суфийских орденов и духовными наставниками. А именно против них выступают ваххабиты, утверждая, что истинному мусульманину наставники не нужны, что между ним и Аллахом не должно быть посредников». 21 августа 1998 года жители республики на референдуме должны были вынести приговор ваххабизму — к нему призывал их муфтий хаджи Абубакаров. Убийцы и террористы, рядившиеся в одежды «чистого» ислама, первыми нанесли удар.