Николай Гродненский - Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне

15 сентября я доложил министру обороны и начальнику Генштаба об успешном завершении операции в Кадарской зоне. Маршал И. Сергеев меня поздравил, а А. Квашнин, как показалось, вздохнул с облегчением…» (14) Следует указать, что автор вышеприведенных строк, генерал Трошев, именно во время осады оплота ваххабитов в Кадарской зоне Дагестана обозначил свою тактику сбережения солдатских жизней при штурме. Схема была незамысловатой — вначале массированный огонь артиллерии и авиации по позициям боевиков, а уж затем продвижение вперед пехоты. Трошеву неоднократно устраивали по этому поводу разносы и даже чуть было не сняли с должности за медлительность, однако он был непреклонен. Возобладавший здравый смысл командования выделил подобную тактику действий как основополагающую. К несчастью, она далеко не всегда применялась на практике, хотя практически все генералы твердили перед видеокамерами о необходимости сбережения людей. Гораздо охотнее военное командование распространялось об убитых боевиках и с удовольствием демонстрировало их трупы журналистам. В целом начавшаяся летом-осенью 1999 г. новая фаза боевых действий характеризовалась значительно большей подготовленностью и активностью федеральных сил. Их абсолютное превосходство привело к уничтожению большинства единиц тяжелой техники, еще остававшихся в руках у боевиков. На конец 1999 г. незаконные вооруженные формирования располагали лишь значительными запасами стрелкового оружия, которых было совершенно недостаточно для обороны территории Республики, но которых хватило для ведения массированных партизанских действий в Чечне и за ее пределами. В ответ на действия федеральных сил по уничтожению бандформирований в рамках объявленной в Чечне всеобщей мобилизации зарегистрировались около 30 тысяч резервистов. А. Масхадов принял решение создать три фронта. Один из этих фронтов — восточный — возглавил Ш. Басаев. «Министр обороны» М. Хамбиев заявил, что Чечня «не просто ответит на любое вторжение наступлением своих сил», но и «специальные чеченские подразделения начнут действовать в российском тылу». Теракт в Буйнакске стал лишь первым звеном в целой цепи. 6 сентября 1999 года на Манежной площади в Москве раздался взрыв, от которого пострадали более 40 человек. В ночь на 9 сентября раздался взрыв на ул. Гурьянова в Москве. Погибло 93 человека, 131 получили ранения. В ночь на 13 сентября последовал взрыв жилого дома на Каширском шоссе Москвы. Параллельно с информационными ударами по новым фаворитам Запада в лице Лужкова (и стоявших за ним Примакова и Гусинского), не сумевшего обеспечить безопасность Москвы и оказавшегося на редкость коррумпированным, взрывы и смерть простых людей послужили мощным стимулом для формирования в обществе мнения о необходимости «окончательного решения чеченского вопроса». [20]В независимых и демократических СМИ началась чуть-ли ни патриотическая истерия с призывами «добить чеченскую гадину». Причем усердствовали в этом и такие «ультра-либералы», как Сванидзе и Доренко, не говоря уже об НТВ. С эфира даже сняли Е. Масюк, создавшую образ «чеченского героя без страха и упрека с гранатометом в руках». (Интересно, что было в руках у этих «героев», когда они навещали яму, в которую посадили «независимую» журналистку, ожидая, пока Гусинский раскошелится на выкуп?) «Прозрела» даже желтая пресса, вдруг заметившая, что: «Более 21 тыс. русских было убито на территории Чечни за период с 1991 по 1999 год, не считая погибших во время военных действий 1994–1996 гг. Более 800 граждан России были похищены с целью выкупа на сопредельных с Чечней территориях. Если в 1989 г. на территории Чечено-Ингушской АССР проживало 293,7 тыс. русских (23,1 % населения), то к началу нынешних боевых действий оставалось лишь около 29 тысяч. Подавляющее большинство из них — пенсионного возраста» (78), а также, что в Москве «трехтысячная чеченская ОПГ контролирует ряд гостиниц, около десятка казино и 50 бензозаправок. В столице же находится и криминальный чеченский спецназ из 200 до зубов вооруженных бойцов…»

1 октября 1999 года на встрече в Москве депутатов чеченского парламента созыва 1996 года с председателем правительства РФ В. Путиным председатель палаты представителей Чеченской республики А. Осмаев заявил, что Аслан Масхадов «является нелегитимным президентом Чечни». Путин согласился, заявив, что и «остальные органы власти Чечни были сформированы не по российским законам». Осмаев отметил, что «чеченский парламент является единственным легитимным органом государственной власти на территории республики», и добавил, что поддерживает возможное проведение наземной операции в Чечне «при условии, что она будет проводиться в щадящем режиме по отношению к мирному населению PI будет направлена исключительно на уничтожение бандитов». Депутатами чеченского парламента был принят документ, начинавшийся словами: «Мы обращаемся к народу России с надеждой, что вы поймете — режим Дудаева-Масхадова принес народу Чечни только горе, разрушения, страдания и слезы родственников тех, кто погиб и гибнет по их вине. Бандиты и чеченский народ не имеют ничего общего». В то же день, 1 октября 1999 г., начался первый этап операции по наведению порядка в Чечне, а три группировки («Запад», «Север» и «Восток») федеральных сил, с трех направлений двинувшиеся в глубь республики, вновь пересекли ее границу. Началу операции предшествовали массированные ракетно-бомбовые удары по целям в Итум-Калинском, Ножай-Юртовском районах Чечни, по окраинам сел Сержень-Юрт и Автуры, Веденскому ущелью и целям в Октябрьском, Старопромысловском и Староюртовском районах Грозного. За сутки авиацией федеральных сил было совершено 20 боевых вылетов. 2 октября после артподготовки подразделения внутренних войск заняли первый населенный пункт на территории Чечни — село Бороздиновское Шелковского района в 3 километрах от административной границы с Дагестаном. В ходе операции было установлено, что бандитами было убито 300 заложников, а еще порядка восьми сотен томятся в неволе. По данным федеральных сил, до начала боевых действий в Чечне насчитывалось 70 тысяч так называемых рабов, которых при отступлении бандформирования просто убивали. Среди этих рабов были и чеченцы. К этому времени в результате ежедневных ракетно-бомбовых ударов авиации мирное население начало покидать родные места и перемещаться в соседние республики, в частности в Ингушетию. Бомбардировка Чечни по своему характеру напоминала тактику НАТО на Балканах. Однако военные эксперты отмечали, что интенсивность применения авиации значительно ниже, чем в аналогичных налетах НАТО на Югославию (50–60 вылетов в день российской авиации и 300 вылетов НАТО). В связи с бомбардировками Чечни США, Германия, Франция, Италия и Испания «выразили озабоченность действиями ВВС федеральных сил». Министр иностранных дел России И. Иванов в ответ на международную критику заявил, что «этот вопрос является внутренним делом России, и другие страны должны понять всю сложность данной ситуации». На 30 сентября, по данным министерства по чрезвычайным ситуациям России, число беженцев из Чечни, прибывших в Ингушетию, достигло 78 тысяч человек. В начале октября чеченские боевики доставили на джипах, буквально из рук в руки, под расписку сдали на прокорм и обустройство Центроспасу МЧС РФ в Северо-Кавказском регионе членов своих семей. На границах с «Ичкерией» были созданы фильтрационные пункты, чтобы не выпустить из сетей бандитской «мобилизации», объявленной Масхадовым, собственных дезертиров, а также 29 тысяч русского населения, оставшегося в основном в Грозном и его пригородах.