Газета Завтра - Газета Завтра 762

31 мая состоялся татарский сабантуй. В Стамбуле на нём побывали официальная делегация Республики Татарстан и сотрудники российской дипломатической миссии.

МУСУЛЬМАНЕ И ХРИСТИАНЕ

соперничают в распространении своих священных книг. Библия в настоящее время (полностью или частично) переведена на 2426 языков, и до сих пор ведутся работы по переводу этой Книги на другие языки. С Кораном дело обстоит иначе. Будучи несотворенным Словом Всевышнего, по убеждению мусульман, он был ниспослан Богом через архангела Гавриила, и сохраняет свою священность только в оригинале, написанном на арабском языке. Поэтому в течение многих веков переводить его не рекомендовалось. Но постепенно ситуация начинает меняться. Уже существуют переводы смыслов Корана на многие языки, но они не признаются равноценными оригиналу в строгом смысле слова. И именно поэтому, в то время как Библия переводилась на английский уже 1000 раз, то Коран — только 20.

Каждый год в мире продается и дарится 100 миллионов Библий. Саудовская Аравия, главный поставщик религиозной литературы, распространяет 30 миллионов экземпляров Корана в год.

Христианские миссионеры разных исповеданий и церквей достигают всё новых племен, народов и отдельных людей, не слышавших о Евангелии. И стараются передать Благую весть о спасении через Иисуса Христа на местных языках, считая перевод Святого Писания одним из первейших дел…

Мусульмане, хотя и пытаются проводить миссионерскую работу, не так часто добираются до регионов, где ислам еще не проповедовался. Чаще всего они концентрируются на обращении верующих в странах традиционно мусульманских, или таких, где существует большая исламская диаспора (например, в Евросоюзе).

Однако ислам — абсолютный лидер по числу принявших его интеллектуалов и людей с высоким социальным положением: писателей, философов, ученых, мыслителей и музыкантов — таких, как, скажем, океанограф Жак-Ив Кусто, бывший главный идеолог французской компартии Роже Гароди, хореограф Морис Жерар, бывший православный священник Вячеслав Полосин, рок-звезда Кэт Стивенс и целый ряд других.

Машина победила человека:

Был нужен раб, чтоб вытирать ей пот…

И жадный хам, продешевивший дух

За радости комфорта и мещанства.

Максимилиан Волошин, 1922 г.

ПО-РАЗНОМУ, НО ВСЕ МЫ ОБДУМЫВАЕМ

природу российского кризиса. Куда он нас вывезет, куда ведут дороги с нынешнего распутья, куда нам катить колесо истории в этом тумане?

Тут нам снова надо вернуться к уроку, который у нас перед глазами и еще в памяти половины населения — к уроку "эпохи Сталина". Она настолько несовместима с тем, что мы наблюдаем наяву уже двадцать лет, что вместе эти две системы, живые в нашей памяти, составляют как бы огромного масштаба эксперимент. На нашей земле и над нашим народом этот эксперимент поставила История, мы и обязаны в нем разобраться. Но если взглянуть пошире, то это эксперимент над всей современной цивилизацией. Во всех ее индустриальных ареалах видны черты той же болезни, что прорвалась у нас резко, как нарыв.

А если отвлечься от деления на формации (капитализм, социализм и пр.), то речь идет о такого рода кризисе, который пережили, наверное, все цивилизации. Эти кризисы порождаются победоносной тайной войной обывателей против творцов. Часто эта война имеет вид ползучей контрреволюции обывателей и мародеров против революции творцов. И цель таких регрессивных движений — вовсе не залечивание ран революции, а именно удушение того творческого импульса и той страсти развития, которые двигали революцию.

Идеологи нашей нынешней контрреволюции с 60-х годов пытаются опереться на Достоевского. Да, он вложил в уста одного оголтелого революционера слова: "всякого гения потушим во младенчестве". Мол, к такому равенству ведут революции — "все будут рабы и рабстве своем равны". Так ведь это говорит один из тех, кого закономерно поставили к стенке в ходе "обоснованных репрессий". Это как раз образ мародера из пятой колонны русской революции, которая теперь и пляшет на могилах её подвижников. Это слова не о революции творцов, а о контрреволюции тех "сытых", которые в неё внедряются. Они и душат наших младенцев — миллионами — когда дорываются до власти. А тем, кто всё-таки выжил, не позволяют стать гениями множеством других способов.

И это — не единственный сложный образ у Достоевского из тех, что он предсказал в тяжелом предчувствии революции. Взять того же Великого Инквизитора. С ним иногда прямо сравнивают Сталина. Да, тут уловил Достоевский важные черты сталинской государственности. Но он как будто предчувствовал опасность такого перерождения этой государственности, при котором Великим Инквизитором становится Смердяков. Именно это и есть реальный и зримый итог ползучей контрреволюции "сытых". Нам ли этого не видеть!

Горький верно писал о сытых обывателях: "А вы на земле проживете, как черви слепые живут — ни сказок о вас не расскажут, ни песен о вас не споют". Да только плевали они на песни, они вообще их не любят. Важнее, что они раз за разом берут верх на более или менее длительный срок — и обессиливают борцов, созидателей и тружеников. Рим был разрушен не вандалами. Он был уже убит, когда ветераны его армии, возвращаясь домой, оказывались бессильными перед союзом преступного "дна" и коррумпированных чиновников. И эта модельная ситуация повторяется тысячи лет при разных общественных формациях.

Надо признать, что глобальные "черви слепые" выработали эффективные способы усмирять "борцов, созидателей и тружеников". Арсенал этих способов непрерывно обновляется и совершенствуется. На это бросаются огромные деньги, нанимаются обученные профессиональные кадры. Фигуры, которые становились символами и давали импульс движению вперед и ввысь, превращались в "имиджи", парализующие этот самый импульс.

Десакрализация символов стала технологией. Кафка, переводивший притчи Талмуда на литературный язык, писал, что даже нападения диких зверей можно сделать частью ритуала. Так и сделали — лицо Че Гевары превратили в атрибут молодежного "общества потребления", а китайская трикотажная промышленность завалила Запад майками с лозунгом "Свободу Тибету". Для интеллигенции есть штука потоньше — целая рать философов занялась "релятивизацией ценностей". Мол, нет ни истины, ни добра, ни зла. На всё можно посмотреть и так, и эдак. С одной стороны, с другой стороны!

Подшучивали над Горбачевым, а он знай делал свое дело — и шуточки над собой превратил в часть ритуала. В дураках опять оказались идеалисты, млевшие от песен Окуджавы. Тот импульс обновления и творчества, которым поманили в перестройку, был жеваной газеткой, на которую ловят глупую рыбу. Когда дело было сделано, выставили на авансцену фигуры, заведомо вызывающие рвоту, и с помощью СМИ тиражировали образ "дерьмократии". То Новодворская блажит с экрана, то Шумейко, герой компромата, гонит патриотическую пену. Вот вам носители идеалов. Культура провокации на высоте!