Сеpгей Каpа-Муpза - Истоpия советского государства и пpава

I и II Всероссийские мусульманские съезды (1-11 мая и 21–31 июля) заявили, что не помышляют о выходе из России, но обнаружили две тенденции: на национально-культурную автономию при унитарном государстве (деятели, которые блокировались с социалистами) и на территориально-федеративное устройство (с созданием автономных республик). Председатель Юридического совещания и государственный контролер Временного правительства Ф.Ф.Кокошкин разрабатывал даже проект двух Дум — Государственной и Союзной. Временное национальное управление мусульман внутренней России и Сибири провело всеобщие, прямые и тайные выборы в национальный парламент (милле меджлис), который должен был собраться 17 ноября в Уфе.

Наиболее неудачно сложились отношения Временного правительства с Украиной. Уже 4 марта на собрании ряда социалистических партий в Киеве была образована Центральная рада, которая требовала территориально-национальной автономии Украины. Юридическое совещание дало на это отрицательное заключение. В ответ Рада 10 июня провозгласила автономию, что было объявлено "открытым мятежом". Но в целом политика Временного правительства была непоследовательной, тактика все откладывать "на потом" (до Учредительного собрания) привела к отделению Украины при том, что позиции сепаратистов там были исключительно слабы.33

Вопрос национально-государственного устройства до последнего момента игнорировался Временным правительством, о нем не упоминается ни в декларациях, ни даже в постановлении о провозглашении России демократической республикой. Лишь в середине октября Особая комиссия (по разработке конституции) подготовила для будущего Учредительного собрания проект законодательного акта об автономии Финляндии и областной автономии.

Парадокс в том, что, заявляя о сохранении "единой и неделимой" России, либерально-буржуазное государство культивировало сепаратизм — а большевики, заявляя о праве наций на самоопределение, везде выступали непримиримыми противниками сепаратизма.

Уникальность русской буржуазной революции 1917 г. в том, что с первых ее дней в стране стали формироваться два типа государственности — буржуазная республика и советская власть. История дала России редкую возможность: сравнить наглядно, в деле, два разных проекта государственного строительства и сделать выбор. При этом выбор делался в два тура — на основании сравнительно мирного «соревнования» (февраль 1917 г. — октябрь 1917 г.), а затем в ходе военного столкновения (1918–1921 гг.).

Эти два типа государственности были не просто различны по их идеологии, социальным и экономическим устремлениям. Они находились на двух разных и расходящихся ветвях цивилизации. То есть, их соединение, их «конвергенция» в ходе государственного строительства были невозможны. Разными были фундаментальные, во многом неосознаваемые идеи, на которых происходит становление государства — прежде всего, представления о мире и человеке.

Революция с точки зрения государственного строительства есть разрыв непрерывности (переход "порядок — хаос"). В это время утрачивает силу старый способ легитимации власти. В феврале 1917 г. власть царя как помазанника Бога, освященная Церковью, прекратилась. Большую роль на первых порах сыграла Государственная Дума (Временный комитет Думы, который на некоторое время и взял на себя роль правительства) — единственный сохранивший авторитет орган старой власти. Этот авторитет помог тому, чтобы сам революционный переворот прошел исключительно мирно (около 300 погибших в момент катастрофы огромного государства).34

Однако прочность новой, возникающей после революции государственности определяется тем, насколько быстро создаются итституты власти и права и насколько быстро и полно они обретают легитимность. То либерально-буржуазное государство западного образца, которое могло бы быть результатом Февральской революции, складывалось столь медленно, что не поспевало за событиями.

Идеологи Временного правительства отстаивали принцип «непредрешенчества», оставляя главные вопросы государственного строительства будущему Учредительному собранию, с созывом которого, однако, они не торопились. Даже объявить Россию республикой они сразу не решились, и страна формально до осени 1917 г. оставалась монархией — без царя и без всяких предпосылок для коронации нового монарха.35 В целом, за отведенный ему историей срок буржуазное государство приобрести легитимности не смогло.

Главные причины коренятся в сути самого проекта тех сил, что после февральской революции формировали Временное правительство, а также в духовной и организационной незрелости этих сил. Из этого в основном вытекали и внешние, политические причины.

Вдохновители Февраля были западниками, их идеалом была буржуазная республика с опорой на гражданское общество и рыночную экономику — на то, чего в России реально еще не было. Сам этот идеал был несовместим с устремлениями всех остальных, помимо буржуазии, классов и сословий. После короткого периода общего ликования на "празднике революции" Временное правительство стало испытывать нарастающее отчуждение, а потом и сопротивление не только крестьян и рабочих, но и части имущих классов.36 Да и сама либеральная буржуазия России еще не оторвалась от культурных корней традиционного общества, и ее проект был внутренне противоречив.

Либерализм у власти сразу мобилизовал сепаратизм национальной буржуазии и «рассыпал» империю. И в то же время правительство сохранило державную риторику и провозгласило идею "Единой и неделимой России". Для возникновения гражданского общества требовалось сломать сословные барьеры и крестьянскую общину, но правительство, признав крах реформы Столыпина, не решалось на демократическую земельную реформу, тем более с ущемлением помещичьего землевладения.

С вопросом о земле был тесно связан и вопрос о мире. Империалистическая война все больше воспринималась как бессмысленная и безнравственная — потому-то солдаты поддержали рабочие демонстрации в ходе Февральской революции. Но после свержения монархии идея немедленногопрекращения войны овладела массами солдат ("крестьянами в серых шинелях") еще и потому, что на селе началось стихийное решение земельного вопроса. Те, кто в этот момент был на фронте, оказывались отстраненными от участия в переделе земли. Временное правительство осталось глухо и взяло курс на "войну до победного конца".

На этом пути Временное правительство утратило единственную привлекательную сторону своего дела — иллюзию свободы. Чтобы загнать солдат в окопы, летом пришлось снова ввести военно-полевые суды, попытаться начать репрессии. Это предельно озлобило солдат и ничего не дало для укрепления власти — было уже поздно. По инерции революции Временное правительство слишком далеко зашло в разрушении даже того минимума авторитарных отношений, который совершенно необходим любому государству. Уже с марта все общество охватила лихорадка выборов и голосований, доходящая до абсурда.