Иосиф Сталин - Том 6

Пятая ошибка, допущенная Троцким, состоит в том, что он в своих письмах дал повод и дал лозунг равняться по учащейся молодежи, по этому “вернейшему барометру нашей партии”. “Молодежь — вернейший барометр партии, резче всего реагирует на партийный бюрократизм”, — говорит он в своей первой статье. И чтобы не было сомнений, о какой молодежи идет речь, Троцкий во втором письме добавляет: “Особенно остро, как мы видели, реагирует на бюрократизм учащаяся молодежь”. Если исходить из этого положения, абсолютно неправильного, теоретически неверного, практически вредного, то надо идти дальше, дав лозунг: “Побольше учащейся молодежи в нашей партии, шире двери для учащейся молодежи в нашей партии”.

До сих пор дело обстояло так, что мы ориентировались на пролетарский сектор нашей партии и говорили: шире двери партии для пролетарских элементов, да растет наша партия за счет пролетарской части. Теперь у Троцкого эта формула переворачивается вверх ногами.

Вопрос об интеллигенции и о рабочих в нашей партии для нас не нов. Он стоял еще на II съезде нашей партии, когда речь шла о формулировке первого параграфа устава о членстве партии. Известно, что Мартов требовал тогда расширения рамок партии для непролетарских элементов, вопреки тов. Ленину, требовавшему решительного ограничения доступа в партию непролетарских элементов. В дальнейшем, на III съезде нашей партии этот вопрос встает вновь с новой силой. Я помню, как там тов. Ленин резко поставил вопрос о рабочих и интеллигентах в нашей партии. Вот что говорил тогда тов. Ленин:

“Указывали на то, что во главе расколов стояли обыкновенно интеллигенты. Это указание очень важно, но оно не решает вопроса… Я думаю, что надо взглянуть на дело шире. Вводить рабочих в комитеты есть не только педагогическая, но и политическая задача. У рабочих есть классовый инстинкт, и при небольшом политическом навыке рабочие довольно скоро делаются выдержанными социал-демократами. Я очень сочувствовал бы тому, чтобы в составе наших комитетов на каждых 2-х интеллигентов было 8 рабочих” (см. т. VII, стр. 282).

Так стоял вопрос еще в 1905 году. С тех пор это указание тов. Ленина служило для нас руководящей идеей в деле партийного строительства. А теперь Троцкий предлагает нам, по сути дела, порвать с организационной линией большевизма.

И, наконец, шестая ошибка Троцкого, выразившаяся в провозглашении им свободы группировок. Да, свободы группировок! Я помню, как еще в подкомиссии, вырабатывавшей проект резолюции о демократии, спорили мы с Троцким о группировках и фракциях. Троцкий, не возражая против запрещения фракций, решительно отстаивал идею допущения группировок внутри партии. На этой же позиции стоит оппозиция. Эти люди, видимо, не понимают, что допущением свободы группировок они открывают щель для мясниковских элементов, облегчая им возможность обманывать партию и выдавать фракцию за группировку. Ибо какая разница между группировкой и фракцией? Только внешняя. Вот как определяет тов. Ленин фракционность, подводя ее под группировку:

“Еще до общепартийной дискуссии о профсоюзах в партии обнаружились некоторые признаки фракционности, т. е. возникновение групп с особыми платформами и со стремлением до известной степени замкнуться и создать свою групповую дисциплину” (см. Стенографический отчет Х съезда РКП(б), стр. 309).

Как видите, по существу тут нет разницы между фракцией и группой. Когда здесь, в Москве, оппозиция создала особое бюро, во главе с Серебряковым, и когда она рассылала своих ораторов, обязуя их выступать на таких-то собраниях, возражать так-то, и когда оппозиционеры в ходе борьбы вынуждены были отступать и меняли свои резолюции по команде, тут была, конечно, и группировка, и групповая дисциплина. Это, говорят, не фракция, но что такое тогда фракция, — пусть объяснит Преображенский. Выступления Троцкого, его письма, его статьи по вопросу о поколениях и фракциях толкают партию на то, чтобы партия терпела в своих недрах группировки. Это есть попытка легализовать фракции и, прежде всего, фракцию Троцкого.

Троцкий утверждает, что группировки возникают благодаря бюрократическому режиму Центрального Комитета, что если бы у нас не было бюрократического режима, не было бы и группировок. Это немарксистский подход, товарищи. Группировки у нас возникают и будут возникать потому, что мы имеем в стране наличие самых разнообразных форм хозяйства — от зародышевых форм социализма до средневековья. Это во-первых. Затем мы имеем нэп, т. е. допустили капитализм, возрождение частного капитала и возрождение соответствующих идей, которые проникают в партию. Это во-вторых. И, в-третьих, потому, что партия у нас трехсоставная: есть рабочие, есть крестьяне, есть интеллигенты в партии. Вот причины, если подойти к вопросу марксистски, причины, вытягивающие из партии известные элементы для создания группировок, которые мы должны иногда хирургическими мерами обрезать, а иногда в порядке дискуссии рассасывать идейным путем.

Не в режиме тут дело. Если бы у нас был максимально свободный режим, то группировок было бы гораздо больше. Так что не режим виноват, а виноваты условия, в рамках которых мы живем, условия, которые имеем в нашей стране, условия развития самой партии.

Если при таком положении, при такой сложности да еще допустить группировки, мы загубим партию, превратим ее из монолитной, сплоченной организации в союз групп и фракций, между собой договаривающихся и устраивающих временные объединения и соглашения. Это будет не партия, это будет развал партии. Никогда, ни на одну минуту большевики не мыслили партию иначе, как монолитной организацией, высеченной из одного куска, имеющей одну волю и объединяющей в своей работе все оттенки мысли в одном потоке практических действий.

А то, что предлагает Троцкий, глубоко ошибочно, идет вразрез с большевистскими организационными принципами и поведет к неизбежному разложению партии, к разрыхлению ее, к размягчению ее, к превращению единой партии в федерацию групп. Нам, в нашей обстановке капиталистического окружения, нужна даже не только единая, не только сколоченная, но настоящая стальная партия, способная выдержать натиск врагов пролетариата, способная повести рабочих на решительный бой.

Каковы итоги?

Первый итог состоит в том, что мы дали конкретную определенную резолюцию по итогам этой дискуссии, что мы сказали: терпеть группировок и фракций мы не можем, партия должна быть единой, монолитной, нельзя противопоставлять партию аппарату, нельзя болтать об опасности перерождения кадров, ибо эти кадры революционны, нельзя искать щелей между этими революционными кадрами и молодежью, которая идет нога в ногу с этими кадрами и пойдет в будущем нога в ногу.