К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №27 от 24.11.2009

Сказать, что эти события явились для нас полной неожиданностью, значит покривить душой. Информация о характере действий и намерениях НФА нами накапливалась давно. Причем шла по разным каналам - и по линии КГБ, и от пограничной разведки. Но никакой реакции в верхах на эти сигналы не следовало".

Есть резон спросить, а сколько стоила на "стихийном" рынке демократии свинцовая заглушка выступления Олега Шенина в апреле 1991 года, еще члена Политбюро ЦК КПСС, на партконференции аппарата и войск КГБ СССР: "...Я думаю, что у чекистов тут есть задача, которую надо бы решать энергичнее, потому что сейчас должно быть больше легализованной информации о том, кто и кого финансирует. Если посмотреть, как у нас внешние сионистские центры и сионистские центры Советского Союза мощно поддерживают некоторые политические силы, если бы это можно было бы показать и обнародовать, то многие бы начали понимать, кто такой на самом деле Борис Николаевич и иже с ним".

Лишь много позже Меченый распустит павлиний хвост предателя и оборотня:

- Целью моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми. Именно для достижения этой цели я использовал свое положение в партии и стране... Когда же я лично познакомился с Западом, я понял, что не могу отступить от поставленной цели. А для ее достижения я должен был заменить всё руководство КПСС, а также руководство всех социалистических стран.

Следовательно, первые лавры опять "кукурузнику"? Генерал армии, депутат Госдумы И.Н. Фомин: под партию была заложена мина на пленуме ЦК в 1957 году, "когда с высшей партноменклатуры - членов ЦК и секретарей обкомов - был снят всякий контроль правоохранительных органов. Запрещалась также оперативная разработка депутатов, партийных, комсомольских и профсоюзных функционеров. Так высшая номенклатура получила право на безнаказанную измену Родине".

Спешу уточнить - на почти всегда безнаказанное глумление над своими врагами, иначе - правдоискателями из народа, которым лепили клички "скандалистов", "склочников", "кляузников". И тут интересы цэрэушников, кресельных приспособленцев и диссидентуры демонстрировали полное, преподлое единение.

Значительная часть хрущёвско-брежневского партийного и иного чиновничества вырастала, по меткому выражению социолога Е. Андрющенко, "из весьма специфического слоя "умеющих жить", из тех, кто, "пользуясь общественной собственностью как привилегией или через систему "связей", "блата", страстно желал иметь эти блага безбоязненно, в собственности личной". Общество разломилось на тех, кто производит материальные и духовные ценности, честно выполняет государственные функции и тех, кто "делит" ресурсы, квоты, назначения, квартиры, загранкомандировки и т.п. И кто к началу восьмидесятых настолько уверовал в этом своём "праве" не считаться с мнением трудящихся, настолько выучился беззастенчиво пресекать любую критику в свой адрес, что утратил инстинкт самосохранения. Бесконтрольные, "безбашенные" приспособленцы обнадёжились, будто их приказное "не обобщать" на века отвадит "критиканов" из народа иметь собственное мнение. Что внедрённые в тот же журналистский обиход "иногда", "кое-где", "увы, случаются досадные частности" - вековечная палочка-выручалочка для очковтирателей, хапальщиков, беззаконников. Основная масса народа? Роптала, но " в кухонном варианте". С "отдельно взятыми" страдальцами за общее дело хитрованы-демагоги выучились расправляться при помощи отдрессированной беспринципности "трудовых коллективов". И вдруг - гласность! Критикуй, обличай, помогай выявлять факты приписок и всякого иного очковтирательства, разоблачай взяточников, карьеристов! Не будь обывателем-созерцателем!

Нет и никогда не будет прощения "верному ленинцу" Горбачеву, заманившему в капкан фальшивой, убойной "гласности" самых честных, самых благородных представителей народов Советского Союза. Сколько писем с "SOS" шло тогда и в прокуратуры, и в газеты, и, конечно же, - в Кремль! Почуяв запах будущих пожарищ, разрух и крови, презирая опасность, они, беззаветно любящие Отчизну, старались донести до самых верхов ощущение близящейся катастрофы, наивно доверившись горбачевской трепотне про "угл убить-усилить", "идти прямо", "говорить правду, не боясь".

И что с ними, многими, стало? С этой подлинной духовной элитой Советского Союза? Инженерами, учеными, рабочими, врачами, колхозниками, агрономами?

Чем, к примеру, закончилось в 1986 году выступление на многолюдном собрании в Торгово-Промышленной палате экономиста И. Родионовой? Когда она, в полной уверенности, что "гласность" за нее, обличила начальство в огромных приписках? Ей устроили провокацию, будто она украла кольцо с бриллиантом. Коллектив затаился, мол, чья возьмет? Правда-таки восторжествовала, но все кончилось смертью "скандалистки" в 1987 году от рака. Я спросила тогдашнего холеного, при полированном столе, секретаря парткома, мол, как же так? Он улыбнулся, помнится, и заверил, что глупо идти в одиночку против течения, всегда победит кодла, желающая хорошо жить, идеалы - это красиво, но...

А ведь с трибун эти же самые пластилиновые вожди и вождечки вовсю распевали про "преданность идеалам"... И только вовсе дремучие простецы до сих пор способны изумляться: почему из миллиона коммунистов Москвы не набралось и горсти, чтоб хоть как-то защитить здание ЦК КПСС от нагрянувшей банды пьяной шпаны, от реваншистов-диссидентов с их отрепетированными воплями: "Коммуняки, долой!"

Среди подлинных страстотерпцев, истинных борцов за народные интересы, благодаря труду которых наша советская страна, несмотря ни на что, оставалась великой державой, был директор ядерного центра в Челябинске-70 академик Владимир Нечай. Его благородное сердце не выдержало развернувшейся вовсю грабиловки народом созданных богатств, природных ресурсов ничтожной кучкой дорвавшихся до казны "реформаторов", их людоедского обращения с живыми, загнанными в безнадегу и нищету людьми.

Где о нем нынче слышно? По информ-помоечному "телику" даже воспеванию некоего Звездинского, прискакавшего из-за бугра, нашлось место. Он, свободолюбец, душка, оказывается, "не хотел жить в стойле" и поэтому умудрился при проклятых Советах открыть ночной клуб для фарцовщиков, цеховиков и бандитов с профурсетками!

Но итальянский журналист Джульетто Кьеза в книге "Прощай, Россия!" спас благородное имя В. Нечая от забвения: "На дворе был сентябрь 1994 года. Нечай был обеспокоен: он еще надеялся, что ему удастся спасти науку своей страны от окончательного коллапса... Он ждал, что Москва выплатит его подчиненным долг по зарплате за несколько месяцев и другие долги, от которых зависело выживание целого города" . Не дождался. И - застрелился. Хотя мог, подобно тому же сыну Хрущева или дочери Фурцевой, или тысячам кандидатов и докторов наук, перебраться "за бугор". Тем более, как пишет Кьеза: " Он был ученым, на чьем потертом пиджаке, висящем теперь в единственном шкафу, какой есть в его доме, едва умещались самые почетные награды его страны. Если бы он немного подсуетился, то сумел бы эмигрировать и был бы принят с распростертыми объятиями - и с отличной зарплатой - в любом из сотен зарубежных исследовательских центров".