Юрий Власов - Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)

Большевизм беспощадно уничтожал национальное государство – естественного врага мракобесного сионизма и масонства. Во веки веков национальное государство прежде всего означает самостоятельность его политики и независимость экономики. Поэтому и стали ломать и крушить национальные государства любыми способами.

Большевизм прививал русским космополитическое сознание, подмалёванное под интернационализм.

Воспитывая из русских безбожников (атеистов), большевизм превращал их в безродных космополитов, растаптывая национальный патриотизм, заменяя его на поддельный эрзац-патриотизм во имя советской власти.

Большевизм уничтожал власть русских над страной.

Русская власть погибла вместе с последним русским императором.

В недрах масонско-сионистских обществ, в узком кругу воротил мировой экономики, предтечей мирового правительства, вызревало понимание того, что ленинский режим вполне приемлем.

Пока большевизм безжалостно дробит Россию, он выполняет ИХ заветную работу – в этом проявлялась определённая общность большевизма и либерального масонства. Недаром на их знамёнах начертаны одинаковые лозунги: свобода, равенство, братство!

У тех и других была одна цель: мировое государство, мировое правительство. Пусть большевики расчистят к нему дорогу на одной шестой части суши. Остальную заботу примет на себя Запад… разгромив большевизм. К тому времени большевизм уже сделает своё.

Это постепенно уяснили первые политики Запада, но не все.

Итак, когда большевизм сыграет свою роль, его надо убрать.

По мере роста нацизма в Германии зарождался и план сокрушения советской России.

Фюрер будет ударной силой Запада.

К тому времени большевизм уже окончательно сделает своё: обескровит Россию, разорит и подготовит к национальному разделу. Это докажет вся английская политика 1930-х годов, особенно премьер-министра Невилла Чемберлена.

Все способы раздвинуть границы Германии на протяжении веков кончались неудачами. Было пролито много германской крови, как и крови соседей; страдания и скорбь народов были несказанно велики. Тогда германская нация исторгла из своего нутра Гитлера и гитлеризм: фюрер мечом и волей даст жизненное пространство ему, великому народу.

Не дал, однако, хотя Гитлер и был одарён политическими способностями. Он решил привести германский народ к благополучию через преступления и насилия. Поражают воля и целеустремлённость этого человека, вознесшегося из нищеты к руководству одной из самых предприимчивых и организованных наций на земле.

Осечка для Запада получилась на Сталине, который сотворит непредвиденное: соединит марксизм с национальным прошлым России (правда, довольно куце, сохранив в неприкосновенности интернациональное, марксистское образование).

Сталин возродит в идеологии лишь некоторые черты национальной России.

САМА ИДЕЯ БЫЛА ОЧЕНЬ ПРАВИЛЬНАЯ. ИМЕННО В НАЦИОНАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЛЕЖИТ ЕСТЕСТВЕННОЕ РЕШЕНИЕ ВАЖНЕЙШИХ СОЦИАЛЬНЫХ ВОПРОСОВ.

У Сталина это выйдет уродливо: в общей куче механически будет соединяться несоединимое. Но он чутьём уловит настоятельную необходимость привнесения национальной политики в социалистическое интернациональное государство. Если присовокупить к Сталину принятый у людей ярлык для оценки убеждений, он был национал-коммунистом. Звучит несколько диковинно, но это так.

Именно национальная политика и национальная идеология делают государство устойчивым, по сути, несокрушимым.

Как показала история России, национальный вид существования народа является самым прочным. Коммунистическая идеология в своём очищенном виде не способна устоять под ударами истории, которые, однако, с успехом переживает национальная власть. Соединение же этих двух составляющих: национальной и социальной – даёт государственно-народный сплав необычной твёрдости.

Третья составляющая – вера – сообщает этому сплаву людей духовную и нравственную мощь и непреоборимость.

При всех сталинских извращениях люди тогда были другие. И молодёжь – она не ставила целью обогащение. Следовательно, и народ качественно был другой. Это сейчас в продажном кино и книгах представляют ту жизнь как цепь безобразий и животного, утробного быта. Не было этого. Прославлялись разум, честь, совесть, труд, семья, доблесть военного, подвиг во имя народа.

Теперь же продажное кино старается стереть последнюю память о тех годах и подсунуть, утвердить другую правду…

Была установка на жизнь, на борьбу за счастье народа, а не на растаскивание государства и личный эгоизм (себялюбие).

Была установка на жизнь.

Перемогал русский народ марксизм, строил жизнь ближе и ближе к своим представлениям. По сути, народ непрерывно переиначивал марксизм в пользу национальной идеи, делая его удобнее для жизни, то есть человечнее.

Марксизм – это заводить ум России на чужой ход.

Уже сам факт существования народа утверждал национальную идею. Потому и побеждал марксизм в России, что в него был вложен русский дух. Он очеловечивал казарменную догму.

Партийная машина крайне неохотно, но поддавалась незримому народному нажиму (скорее даже требовательному народному стону-жалобе). Не только условия жизни в 1925 году или в 1937-м, или, скажем, в 1949-м, но и в хрущёвском 1958-м (я тогда установил свои первые рекорды) никак нельзя сравнить с обстановкой последних десяти лет правления Брежнева. Это зловонное десятилетие даже отдаленно не напоминает их (кто хвалит его – или не жил в другие времена, или корыстен).

Я смею это засвидетельствовать: в 1949 году я был достаточно взрослым, вступил в комсомол [117].

Оппозиция Сталину в Советском Союзе в 1920-1930-е годы на деле являлась одним из видов борьбы Запада и со Сталиным, и с Советским Союзом. Лишь такой человек, как Сталин, мог устоять в поединке одного со всем миром. Оппозиция страшилась Сталина, действуя против него в основном запретными приёмами, от которых после всячески открещивалась.

Оглядываюсь.

Мужики гурьбой шагают после обеденного перерыва, впереди – дядя лет сорока двух пыхает "беломором". "Пётр, – окликает его смеющийся голос, – ты чо так согнулся? Вот до чего доводит молодая жена…"

Но вернёмся к осознанию Западом того, что большевизм выполняет ИХ работу (подчёркиваю: на временном промежутке становления советского государства).

Ещё белую эмиграцию поразило изменение отношения Запада к большевизму. Вспомним, что отмечал тогда Жевахов:

"Иван Бунин пишет: "Семь лет, прожитых мной в Европе, целых семь лет с несказанным изумлением и ужасом восклицаю я внутренне: да где же вы, совесть мира, прозорливцы, что же молчите вы, глядя на то, что творится рядом с вами, в цивилизованной Европе, в христианском мире?!"