А. Аджубей - Лицом к лицу с Америкой

А что говорят те, кому эти слова — острый нож? Существуют, конечно, и такие, которые никак не хотят отказаться от лексикона «холодной войны». Ну вот хотя бы начальник штаба военно-морских сил США адмирал Бэрк. Он заявил на пресс-конференции 23 сентября 1959 года: военно-морской флот Соединенных Штатов обладает достаточной мощью, чтобы нанести поражение советскому флоту в случае ядерной войны. «Мы могли бы сделать это хоть сейчас», — бахвалился не в меру воинственный адмирал, решивший уподобиться храброму портняжке, который возомнил, что ему удастся «одним махом — всех побивахом».

Однако времена великолепия, как видно, прошли для охотников бряцать оружием. Их одергивают в самих же западных странах. Можно понять состояние духа государственных руководителей Запада, когда они сталкиваются с подобной «солдатской прямотой» или крайне неуклюжими попытками объявить советские предложения «пропагандой». «Меня, — заявил государственный секретарь США К. Гертер, — несколько раздражали те, кто попросту отмахивался от предложений г-на Хрущева как от пропаганды».

Некоторые органы печати сделали вид, будто, собственно ничего особенного в советских предложениях нет, будто они не содержат «ничего нового». Такую позицию заняла, к удивлению самих англичан, лондонская «Таймс». Что ж, действительно Советский Союз выступал и раньше с идеей полного разоружения. Это было в период между первой и второй мировыми войнами, и об этом, кстати сказать, Н. С. Хрущев напомнил в своем выступлении на заседании Генеральной Ассамблеи,

Вместе с тем, как справедливо подчеркивала другая лондонская газета — «Дейли геральд», «выступление Хрущева, предложившего уничтожить все вооружение, по-прежнему является величайшей новостью во всем мире. Все остальное выглядит ничтожным по сравнению с огромной важностью предложения русских распустить вооруженные силы в течение четырех лет».

В ход пускался и еще один аргумент: мол, вооружение не причина, а следствие международной напряженности, и, стало быть, советское предложение «направлено скорее против симптомов болезни, чем против ее причин», — так заявляла западногерманская газета «Франкфуртер рундшау». Но кому же из здравомыслящих людей не ясно, что подобный довод — чушь, дешевая софистика, что в наше время гонка вооружений является одним из важнейших источников международной напряженности? Едва ли напряженные отношения легче устранить тогда, когда стороны — пусть даже разговаривая друг с другом — держат камень за пазухой, чем тогда, когда все участники разговора выбросят камни.

Да, писал лидер демократической партии Соединенных Штатов Эдлай Стивенсон в «Нью-Йорк таймс», «мы всегда думали, что вооружение является следствием, а не причиной напряженности». Э. Стивенсон задает вопрос: «Возможно ли, что это мнение уже стало неправильным в ядерном веке?» Но какого бы мнения ни придерживался сам Э. Стивенсон (а он не дает ответа на свой вопрос), он называет «поспешными и циничными» всякие попытки отклонить предложения Советского правительства как «пропаганду» или «утопию». Он призывает «проанализировать то, что Премьер Хрущев говорит о разоружении».

Такая реакция характерна для многих представителей руководящих кругов Соединенных Штатов Америки, Англии и других держав Запада. Против любой идеи можно выдвинуть сколько угодно «аргументов», это известно. Лучшим критерием ее правильности остается, однако, практика. Подавляющее большинство жителей нашей планеты твердо убеждено: благородная идея полного и всеобщего разоружения, выдвинутая и обоснованная в выступлении Н. С. Хрущева на заседании XIV сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций 18 сентября 1959 года, — это плодотворная идея, и ее осуществление раз и навсегда избавило бы человечество от страха перед войной.

Именно поэтому советский проект всеобщего и полного разоружения заставил заговорить о себе буквально всех государственных деятелей на Западе, причем в отличие от прошлых времен даже закоренелым скептикам и пессимистам приходилось крепко подумать, прежде чем объявлять новые советские предложения «утопией».

Времена изменились. Справедливо заметила миланская газета «Джорно», что еще несколько лет назад утопией казался полет на Луну. Но советский лунник превратил утопию в реальность. «Нам еще не удается полностью осознать все огромное значение этого великого научного достижения со всеми его социальными и политическими последствиями; вот почему советские предложения, если хорошо подумать, логичны и соответствуют духу времени», — писала газета.

«Логичны и соответствуют духу времени». Государственные деятели Запада, откликаясь на проект о всеобщем разоружении, не могли не учитывать, что именно в этом заключалась сила советских предложений.

«Ради проблемы всеобщего разоружения необходимо потрудиться», — сказал на следующий день после выступления Н. С. Хрущева министр иностранных дел Англии Селвин Ллойд.

«Это — попытка достигнуть соглашения в отношении одной из главных проблем, стоящих перед всем миром», — заявил 22 сентября о речи Н. С. Хрущева журналистам, аккредитованным при Организации Объединенных Наций, государственный секретарь США Гертер.

В те же дни консультативный совет демократической партии США обратился к Президенту США с призывом уделить самое серьезное внимание предложениям Советского правительства о всеобщем и полном разоружении.

Даже удалившийся от активных политических дел бывший премьер-министр Англии Уинстон Черчилль посоветовал в публичной речи правящим деятелям англосаксонских стран не отмахиваться от советских предложений, поскольку выдвинутая в них цель вызывает энтузиазм во всех странах.

Нечего и говорить, что в странах Азии, Латинской Америки, Африки эти предложения были встречены с особыми надеждами: открывалась перспектива быстрого подъема их экономики в результате прекращения гонки вооружений.

С характерным заявлением выступил министр иностранных дел Бразилии Лафер. Одобряя советский план всеобщего разоружения, он сказал:

«Непостижимо, какие колоссальные деньги расходуются на оружие, в то время как сотни миллионов людей во всем мире живут в нищете».

Президент США Д. Эйзенхауэр, выступая в Абилине спустя некоторое время после визита Н. С. Хрущева, счел необходимым специально остановиться на важности вопроса, поставленного на повестку дня проектом о всеобщем разоружении, и подчеркнуть значение для хозяйства слаборазвитых стран высвобождения громадных средств из военных бюджетов.