Владимир Мальсагов - Русская мафия — ФСБ

Я решился начать записывать то, чему сам, в силу обстоятельств, оказался свидетелем. Уж слишком больно видеть горе своего народа в Чечне, разруху и смерть — и молчать, зная истинный сценарий всего происходящего, его сценаристов, под кого именно и в чьих интересах все это устроено. Пишу, а в руках вроде и не ручка вовсе, — граната со сдернутой чекой, даже бомба. Слишком опасна и страшна эта правда, а последствия могут быть соизмеримы с ядерным взрывом в умах людей — тех, кому дорога истина. Тех, кто не обделен долей анализа и смелости и захочет наконец понять: какова страна, в которой мы живем, кто правит ею — и кто мы для них, при достижении их цели — власти и денег?

Уверен, многие, кто хоть немного слышал об этом или знает, — ужаснутся, а обо мне скажут: у него точно «крыша съехала», раз на такое отважился замахнуться. Как говорил один из завидовавших и, очевидно, убранных по приказу «Хана» на выезде из офиса на улице Матвеевской в Москве людей, «Тот и два дня не проживет, кто плохое слово скажет о Хане», кто попытается поднять истинный негатив целей разыгрывающих все эти партии, а главное — обозначит их поименно и по ролям.

Так что — молчать будем? — И пусть горит в войне земля наша, рушатся города и гибнут люди? Вы как хотите, а мне — противно. И помните, что сказано: «Не создавай себе кумиров». Не поклоняйтесь идолам, тем более — изображенным на иконостасе по заданию ФСБ, подобно английской книге «Икона», героем которой стал Хан. Он профинансировал заказанное им же издание, создав легенду для самовозвеличивания и поклонения.

Кого не удивит, не шокирует спокойный расстрел среди бела дня на улице, а то и в фешенебельной гостинице Москвы или любого из городов России, зачастую — и в Европе и мире — каждого, кто по их решению должен быть ликвидирован, тем более, что покрыто все будет мраком тайны, а до истинных заказчиков никогда и никто не докопается? Страшно! Конечно, страшно, ведь страх — это их основная цель и оружие. Многие это знают — молчат. Есть немало, кто молча завидует, а если и говорит, то в восхвалительных тонах. Последние, как правило, из тех, кто причисляет себя к той или иной «бригаде», т. е. ОПГ, Преступной группировке.

Спецгруппа, о которой я расскажу, создана Ханом и позже привлеченными к ее организации Путиным, Патрушевым, Хохольковым, Сусловым с целью реализации их преступных интересов в области политики и экономики, для устранения лиц, стоящих у них на пути. Работая под «легендой» прикрытия Организованной преступной группировки, она осуществляет заказные убийства как на территории России, так и далеко за ее пределами.

Убийства проходят безнаказанно и спокойно, по «высшему уровню», потому, что они планируются аналитическим отделом ФСБ, разрабатываются заранее как спецоперация: за жертвой устанавливается наружное наблюдение, и после этого, когда об объекте получены все требуемые данные — когда по минутам он ест, спит, выходит из дому, с кем встречается и т. д., - подключаются рядовые, но прекрасно натренированные исполнители, для которых совершить убийство — это их работа, обыденность. Чаще всего это «кидалово»: одни преступники мстят из-за денег другим; но таким же или сходным образом устраняют всех неугодных — политиков, журналистов, правозащитников.

Не испытывая страха наказания, киллеры циничны и спокойны, и считают себя вершителями судеб людских. Профессионализм палача отработан до того, что превращается в некое специальное призвание. Как пример — убийство по политическим мотивам Галины Старовойтовой, когда были отслежены мельчайшие детали даже ее интимной жизни, или убийство в гостинице «Мэрриот» на Тверской в центре Москвы, и о прочем подобном я еще расскажу в деталях.

Непосредственный командир спецгруппы киллеров, Тас (по кличке «Дядя»), получает от аналитического отдела ФСБ данные о намеченной жертве. Причем аналитики не знают, как и «наружка», о цели сбора информации — и о предстоящей акции. Тас дает инструктаж подчиненным — фотографии, данные, выбранное место проведения операции; затем каждый занимает отведенную позицию и выполняет обозначенную начальником функцию.

Отстрел происходит по «маяку» — условленному сигналу. Если подает его Тас — он от этого даже кайфует, получает наслаждение подобно оргазменному, ведь такой прилив адреналина вызывает эрекцию (у профессиональных убийц, для которых убийства даже не то что норма, а интерес и некое вожделение сродни сексуальному, — эрекция, если она не отягощена патологией, присутствует, а в момент совершения или подготовки отстрела — усиливается: если человек умеет бороться с какой- либо формой страха (как страх перед прыжком с парашютом, страх боксёра перед боем), то буквально первые мгновения преодоления себя с целью реализации задуманного вызовут чувство или, скорей, ощущение сродни сексуальному, и чем опаснее или запретнее, с точки зрения человеческой морали, преодолеваемое и достигаемое — тем сильней возбуждение и эрекция; зависит это от присутствия и степени таланта, употребленного во зло, как у Путина, Чикатило, Таса и иже с ними).

Например, получив сигнал о присутствии жертвы, исполнитель Максим Лазовский, чуть прихрамывая, заходит в пятизвездочную гостиницу, где в бизнес-холле намеченный объект ведет переговоры со своим компаньоном. Обычно в холле звучит легкая, тихая музыка в исполнении арфистки, и обсуждаются сделки, сулящие большую прибыль, — скажем, по реализации нефти. Как правило, у каждого бизнесмена есть охрана, а на входе стоят «режимники» этой гостиницы с переговорным устройством. Не спеша проходя между столами, Макс приближается к жертве, и буквально на расстоянии полутора метров спокойно достает из- за пояса пистолет: он обычно без кобуры, за ремнем с левой стороны, под небрежно выпущенной рубашкой, и прикрыт пиджаком.

Откинуть полу, вынуть пистолет с «догнанным» в патронник патроном и выстрелить в голову — занимает доли секунды. Чаще используют пистолеты с глушителем, но не обязательно, так как сам хлопок оказывает шокирующий, парализующий ту же охрану эффект. Охрана обычно накачана только физически, а в реальной ситуации эти люди теряются.

Как правило, присутствующие в зале не успевают осознать происшедшее. Ведь картина ужасов — разлетающийся брызгами мозг с частичками черепа и море кетчупа в виде крови — это атрибуты хичкоковских лент, но не реальности. А в быту, если жертва сидела — то тихонько сникает, обвиснув на спинке стула, — и все. Или, если нет подлокотников, то тело медленно сползает на пол. Даже рядом сидящий не всегда понимает, что именно произошло.

Макс разворачивается, никогда не выбрасывая оружие на месте в зале, и, спокойно держа взведенный пистолет в опущенной вдоль бедра руке, не спеша выходит наружу, где садится в подъехавшую в тот же миг, предварительно угнанную машину. Безо всякого «свиста колес» и театрализованных пробуксовок машина увозит киллеров и даже останавливается по красному сигналу светофора, если нужно, — не нарушая правил движения.