Alexandrov_G - Игра в камешки

Люди, считающие Англию и США союзниками по войне, являются жертвами оголтелой пропаганды. Их, правда, извиняет то, что в каком-то смысле Англию и Америку можно назвать союзниками. Они были союзниками в том смысле, что обе противоборствующие силы были заинтересованы в том, чтобы население их стран воспринимало ведущуюся войну именно как общую войну против некоего стороннего "агрессора", в качестве которого был избран Третий Рейх. При этом как-то так вышло, что глаза "общественности" уводятся от сути проблемы, от того, а как, собственно, Третий Рейх вообще стал возможен в побеждённой,разрушенной и полностью контролируемой извне Европе. Напомню, что под "Европой" начиная с августа 14-го следует понимать Германию. Просто глядя на сменяющие друг-друга политические карты Европы ХХ столетия, можно видеть как раз от разу, от попытки к попытке, она растёт и ширится. И нетрудно заметить, что пульсирующим сердцем этого вновь и вновь возрождающегося чудовища является Германия.

Любопытна роль Франции. Если сперва, в Первую Мировую, Франция – самый злобный, самый непримиримый враг, который злорадно топчет поверженную Германию, то уже во Вторую Мировую Франция расколота надвое, причём одна половина её фактически становится частью Третьего Рейха, то-есть Единой Европы, а другая становится союзником Рейха, проводя угодную Берлину внешнюю и внутреннюю политику. Сегодня же, в начале века уже XXI-го, ясно, что Франция сделала окончательный выбор и, обвив Тевтонца руками и ногами, сладострастно чмокает его во все места французским поцелуем. Франция, которая когда-то хотела, чтобы Европа была просто большой Францией и которая с этой задачей не справилась, теперь хочет выжить хотя бы как часть большой Германии. России уже сегодня неплохо бы намотать это на ус и отдавать себе отчёт в том, что в грядущей неминуемой войне ей придётся считаться с тем, что не только "правительство Виши" и "французские добровольцы", но и эскадрилья Нормадия-Неман будет воевать на стороне Германии. Вековая вражда между Германией и Францией – это борьба за то, на каком языке будет говорить единая Европа. Сегодня ясно, что этим языком будет немецкий.

Почему Германию после Первой Мировой не раздробили на мелкие кусочки, как Австро-Венгрию? Ведь очевидно, что дай тогда волю Англии, и вместо единой Германии на карте Европы появились бы во множестве германские государства и сделать это было бы гораздо легче, чем, скажем, отколоть от России Украину. Легче уже хотя бы потому, что, например, Бавария – католическая, а северные германские "земли" – протестантские. Однако Германия отделалась "польским коридором", что свидетельствовало о компромиссе между Англией и "примкнувшей к ней" Францией с одной стороны и новой силой – вышедшей из изоляции Америкой с другой. (Об изоляции – люди не понимают, что изоляция во многом – благо для страны, что изоляцию, тот самый "железный занавес" может себе позволить далеко не каждый народ на Земле. Вот пытался в своё время отсидеться в изоляции и набраться сил Китай, а как его, беднягу, мучили злые мальчишки. Больше повезло Америке, которая, по выражению американского историка, "could enjoy the luxury of isolation". Подобную luxury мог позволить себе и сталинский СССР, который сегодняшние недоумки именно за это и проклинают.)

Америка – вот та сила, которая не позволила добить побеждённую Германию. Америка – вот та сила, которая хотела контролировать не какие-то идиотские "рынки сбыта", как то пытались объяснить на своей наукообразной тарабарщине "марксисты", а возрождённую и единую Европу, которую можно было использовать как союзника в борьбе против тогдашней "сверхдержавы" – Британской Империи. Сейчас уже забыто, что Германия смогла выжить благодаря американским займам, сейчас забыто, что те самые "гигантские репарации" Германия отдавала победителям, получая займы из-за океана, а сама занималась возрождением собственной промышленности. Сейчас забыто, что Германия заключила двусторонние договора со странами Восточной Европы и получала оттуда сырьё и сельхозпродукцию в обмен на производимый ею тогдашний hi tech, что было ей выгодно тем более, что цены на сырьё и с/х продукцию после Первой Мировой упали чуть ли не вдвое. Фактически Германию возрождали своими мозолистыми руками обитатели нижних этажей пищевой пирамиды – все эти словаки, поляки, болгары, венгры и прочие "балтийцы". Не на словах, не на бумаге, а на деле Рейх появился уже в двадцатых годах. И тогда же стало ясно, что победа в Первой Мировой уведена у Англии из под носа, тогда же стал ясен пророческий смысл слов маршала Фоша, которые он произнёс после ознакомления с условиями послевоенног мира, как они были изложены в Версале: "Это не мир, это – перемирие на двадцать лет." Вопрос был в том, кто лучше использует эти "двадцать лет", время – вот что было тогда главным стратегическим ресурсом. Время, вот что было важно, а отнюдь не намерения сторон, которые были совершенно прозрачны и никакой тайны не составляли.

Глупцы, говорящие сегодня о том, что Гитлер якобы "обманул" Сталина не понимают того, что было очевидно всем участникам тогдашней Игры. В конце тридцатых Игроки выложили свои карты на стол. Карты лежали на зелёном сукне рубашкой вниз, каждый мог видеть что у кого на руках, каждый лихорадочно вёл взглядом по картам противников, прикидывая у кого на руках выигрышная комбинация. Гитлер, начиная войну, ударил по Польше, чтобы не иметь её за спиной, когда начнётся война с Францией, Гитлер ударил по Франции, чтобы не иметь её за спиной, когда он нападёт на СССР. Победив СССР, Священная Римская Иперия, которая тогда называлась Третьим Рейхом, а сегодня называется Европейским Союзом, исполином поднималась лицом к лицу с Англией, разделяемая с ней лишь каналом Ла-Манша. Вопрос, стоявший тогда перед всеми, был отнюдь не в том, нападёт ли Европа на СССР, вопрос, вопрос жизни и смерти, звучал так – "Когда?".

Давайте поговорим о союзничестве. "Союзники". "Братья по оружию". "Геополитические союзники". "ЕСТЕСТВЕННЫЕ СОЮЗНИКИ". Некие государства "Х" и "Y", которых некая "общая историческая судьба" (что бы мы под этой бессмыслицей ни понимали) сделала "естественными союзниками".

Нет ничего более далёкого от истины, чем подобное прекраснодушие. Государств друзей не бывает.

Государства – не люди. Государства, хотя они и живые и состоят из нас, крошечных живых винтиков и живых шпунтиков, отличаются от нас главным – они не нуждаются в проговаривании словами смысла собственного существования, государство – самоценно, ему не нужно объяснять самому себе резоны тех или иных своих поступков, государство живёт по недоступным нашему сознанию законам, которые вообще-то чрезвычайно просты и сродни нашему, человеческому, инстинкту – когда государство полно сил, оно стремится к расширению, а когда оно больно или слабо, оно замыкается в себе и "хочет", чтобы его никто не трогал. Оно "хочет" отлежаться в берлоге и выздороветь. А когда оно вновь почувствует себя здоровым, оно вылезет наружу, с привизгом зевнёт и оглянет окрестности налитыми кровью глазами – кого бы ему сожрать. А другие государства, движимые опять же простейшим, невыговариваемым инстинктом, постараются не дать ему отлежаться и набраться сил, они постараются добить слабого сегодня, чтобы он не стал сильным завтра. Вот и всё. Вот и вся "международная политика".