Владимир Брюханов - Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

Витте почти что впал в панику. Будучи не в силах заткнуть рот А.Д.Оболенскому, Витте решил соорудить другую версию.

Прежде всего, он попросил достаточно близких к себе свидетелей и участников событий октября 1905 года – Н.И.Вуича и Н.Д.Оболенского (но не А.Д.Оболенского!), дать письменное описание этих событий для истории. Вуич и Н.Д.Оболенский это добросовестно сделали, причем сдержанно и взвешенно написали практически только то, что могло быть засвидетельствовано другими (у Оболенского, например, не было ни слова об его аудиенции у царицы). Использовав эти записки и добавив то, что считал нужным, Витте составил собственное описание фактов, которое и представил на рассмотрение Фредерикса.

Последний собирался ответить своим собственным изложением событий, но затем, по-видимому по совету царя, также ознакомившегося с запиской Витте, уклонился от этого. Устно он подтвердил Витте, что его изложение соответствует имевшим место фактам.

Разумеется, в записках Витте, Вуича и Н.Д.Оболенского нет ни слова ни об Ушакове и встрече последнего с великим князем, ни о сцене между великим князем и царем. Получив от Фредерикса (а следовательно – и от царя) неопределенное полуоправдание, Витте этим не удовлетворился и повел себя и дальше как вор , на котором горит шапка .

Тогда же Витте получил и письменное изложение событий, составленное Ушаковым, по-видимому предварительно доходчиво объяснив последнему, что в ней должно быть и чего быть не должно. Ушаков, добросовестно описав свой диалог с великим князем, о своем знакомстве с последним рассказал только нижеследующее:

« Однажды Д.К.Нарышкин сообщил мне, что сегодня (15-го октября 1905 г.) приехал великий князь Николай Николаевич, который вызван в Петербург государем. Князь сильно интересуется всем происходящим движением, а в особенности рабочим, и что князю говорили обо мне, на что князь просил познакомить его со мною и что он желает говорить лично о текущих событиях.

После чего я с ним сейчас же поехал к князю во дворец... » [708] «Красный архив», т. 4, 1923, с. 414-415.

Собрав три записки (Вуича, Н.Д.Оболенского и свою собственную), Витте поместил их в текст своих мемуаров, а затем, используя записку Ушакова (ее текст был опубликован уже советскими архивариусами в 1923 году), дал дополнительную трактовку событий. Характерно, что и Витте, и Ушаков усиленно подчеркивают тот факт, что они лично не встречались с конца сентября и до 30 октября 1905 года, когда Ушаков снова возник и потом зачастил к Витте опять со своими соратниками, утрясавшими вопрос об оплате прошедших забастовочных дней. Неизвестно, как это решилось, но сама постановка вопроса очень интересна: государственные служащие просили от государства оплаты времени антиправительственной забастовки! Как видим, теперь, в отличие от января 1905 года, верноподданность рабочих Экспедиции заготовления государственных бумаг проявилась в достаточно своеобразной форме!

В мемуарах Витте обрушивается на А.Д.Оболенского, допустившего утечку информации : « поведение Николая Николаевича перед 17 октября мне объяснил П.Н.Дурново влиянием на него главы одной из рабочих партий Ушакова. /.../ Дурново мне говорил, что будто именно князь Оболенский устроил свидание великого князя Николая Николаевича с Ушаковым и что он ему как будто хвастал, что благодаря ему последовал манифест, и это он устроил через Нарышкина. Я этому не поверил, а потому не зная, насколько это верно, думаю, что скорее это было маленькое хвастовство. Одно несомненно, что князь Алексей Дмитриевич Оболенский – мелкий человек, либеральный дворянин, философ училища правоведения » [709] С.Ю.Витте. Воспоминания в трех томах, т. 3, с. 43, 53. , – одним словом, вполне подходящее лицо на пост обер-прокурора Синода!

Затем Витте дает характеристики другим персонажам: « Нарышкин – это не из тех настоящих Нарышкиных, за одним из братьев коих замужем моя дочь, с этими Нарышкиными он не имеет ничего общего. По существу, это /.../ промотавший свое состояние, ничего в жизни не делавший, человек петербургского общества, спортсмен-охотник, и по охоте компаньон, а потому и близкий Николаю Николаевичу. Он повлиял и ввел Ушакова к великому князю. Очень может быть, что его познакомил с Ушаковым всюду проникающий князь Андронников » [710] Там же, с. 45. .

И об Андронникове: « Князь Андронников – это личность, которую я до сих пор не понимаю; одно понятно, что это дрянная личность. Он не занимает никакого положения, имеет маленькие средства, неглупый, сыщик не сыщик, плут не плут, а к порядочным личностям, несмотря на свое княжеское достоинство, причислиться не может. /.../ Он вечно занимается мелкими политическими делами, влезает ко всем министрам, великим князьям, к различным общественным деятелям, постоянно о чем-то хлопочет, интригует, ссорит между собой людей, что доставляет ему истинное удовольствие, оказывает нужным ему людям мелкие услуги; конечно, он ухаживает лишь за теми, кто в силе или в моде и которые ему иногда открывают к себе двери. Это какой-то политический мелкий интриган из любви к искусству » [711] Там же, с. 44-45. .

Итак, позиция Витте вполне ясна. Поскольку открылось, что свидание Ушакова с великим князем действительно имело место и привело к решающим политическим результатам (о чем оба участника встречи предпочитали не распространяться), а так же и то, что их знакомство состоялось не по воле Провидения, а благодаря интриге вполне земных людей, Витте старается создать впечатление, что это было происками не его собственными или приближенных к нему все-таки солидных политиков – типа А.Д.Оболенского, а всего лишь легкой шуткой мелких людишек вроде Андронникова и Нарышкина.

Неизвестно, могли ли подобные аргументы сыграть роль для царя и его ближайшего окружения (в том числе и для Николая Николаевича) – Витте так и не пришлось официально оправдываться, а его карьера закатилась по совокупности множества причин. Зато судьба зло подшутила над Витте-мемуаристом.

Во-первых, замена князя А.Д.Оболенского князем М.М.Андронниковым не может умалить масштабов проведенной интриги: уже после ухода Витте от дел и еще более после его смерти Андронников прославился как крупнейший интриган своего времени и ближайший друг Распутина. И фантастическая деятельность Андронникова отнюдь не только легенда – достаточно сослаться на официальные сведения о его смерти: в 1919 году, будучи одним из руководителей Кронштадтской ЧК (!!!), он был разоблачен (или якобы разоблачен) как участник контрреволюционного заговора и совсем не якобы арестован и расстрелян [712] В.И.Ленин и ВЧК, с. 577. – куда уж дальше! Таким образом, участие или мнимое участие Андронникова в интриге против великого князя нисколько не лишает ее солидности.