Сергей Кара-Мурза - Покушение на Россию

Политики оппозиции уходят от этого вопроса с помощью простой уловки: «Мы — партия Жукова и Гагарина». Допустим, так (хотя и это следовало бы еще доказать). Но ведь вопрос-то люди задают другой: «Почему партия Жукова и Гагарина превратилась в партию Горбачева и Гайдара?». Ведь это произошло на наших глазах, люди этого не забыли. Раз вожди об этом молчат, возникает разумное опасение. Может, при каждом честном борце из верхушки КПРФ уже подрастает маленький племянник Шойгу? А Сталина-то нет и на одно поколение. И тут еще союзники-патриоты прямо выдвигают лозунг открытого возрождения сословий! Никаких шансов получить массовую поддержку такой проект не имеет — воры у власти менее опасны для отвергшего сословный строй народа. Менее опасны, потому что никакого проекта у них нет — награбят и исчезнут.

Перед нами стоит проблема, которой пока что нет ни в каком другом обществе: народ, который не рассыпался на индивидов и не принял классового деления, перерос и сословный тип общества. В какое же государственное устройство можно «упаковать» такой народ? В 1917 г. наш народ сам задал тип власти — Советы, взявшие за образец прямую демократию сельского схода. Но поднять промышленную страну с таким типом власти было невозможно, нужны были «быстродействующие» централизованные механизмы (партия и номенклатура), а с ними возникли и привилегированные сословия. Какой же тип государства у нас возможен и желателен?

Пока что, мне кажется, простого решения этой проблемы нет, есть только наметки. Их надо обсуждать в спокойном и рассудительном разговоре. Чем раньше мы его начнем, тем лучше. Но первым делом надо договориться о срочных шагах на ближайшие годы — на годы катастрофического выхода из нынешней реформы. Нельзя допустить, чтобы оппозиция пугалом сословности отгоняла людей от спасительного коридора.

Декабрь 1999 г.

То с шумом, то тихой сапой идет в России реформирование ее школы. Многие, в том числе учителя, не понимают, что с ней хотят сделать. Всегда ведь нам обещают «улучшить», сделать «цивилизованно» — и все глубже погружают нас в страшную, темную яму.

Школа — это «генетическая матрица» культуры. Поэтому она — один из самых устойчивых, консервативных общественных институтов. Всякие реформы школы, ее уклада, ее программ должны делаться чрезвычайно осторожно. Для общества и его культуры, как и для любого организма, защита его «генетического аппарата» — одно из главных условий продолжения рода. Конечно, внешние условия изменяются, мы развиваемся, но массивные мутации прерывают цепь времен, производят разрыв поколений, который может стать фатальным для судьбы народа.

Почему же «реформаторы», в том числе люди умные, действуют с таким нахрапом, без всякого общественного диалога? Ведь они уже внесли в жизнь школы множество изменений. Чем им не нравится наша школа? Какой тип школы мы имели и какой тип школы пытаются устроить в России реформаторы? Недавно министр народного образования РФ сказал, что реформа системы образования необходима потому, что российская школа сильно отстала от школ «цивилизованных стран». Как это понимать? Когда людям говорят «отсталая» школа, они это понимают просто — это школа, из которой подросток выходит необразованным и не умеющим думать. Но ведь по этим показателям советская школа была намного лучше западной. И даже сегодня российская школа, хотя ее почти задушили, лучше американской. В чем же дело, зачем надо ее переделывать на манер американской?

В том-то и дело, что наша школа слишком хорошо учит детей. Не нужно это «рынку». А отстала она от США именно в фабрикации такого человека, какой нужен нынешнему правительству и стоящим за ним «собственникам». Реформа школы необходима для того, чтобы привести российских детей в соответствие с западными стандартами «человека массы». Невозможно превратить народ в быдло, если резко не понизить уровень школьного образования. Наша школа именно тем не нравится нынешнему режиму, что никак не удается сломать ее тип и понизить качество.

Многие сводят проблемы школы к нехватке денег, нехватке учебников, невыплате зарплаты учителям и т.д. Все это важно, и все же это не главное. Во время войны школа тоже была бедна, но она вырастила поколения, сделавшие СССР великой державой. Она не выбрасывала, как сейчас, миллионы детей за дверь, она не растлевала учителей подачками «богатых родителей», не заставляла «продавать отметки». Она не делила детей на два класса. Так что давайте поговорим не о деньгах, а о планах изменения нашей школы. Поговорим о типе школы, о типе той культуры, которую она должна передать новому поколению.

Взглянем немного в историю. Европейская школа тесно связана с христианством и университетом. Ее цель была — «наставить на путь», воспитать личность, имеющую целостное представление о мире, о Добре и зле. Новое, буржуазное общество нуждалось в школе для «фабрикации» человеческой массы, которая должна была заполнить, как обезличенная рабочая сила, фабрики и конторы. Для этого и подбирался запас знаний, который заранее раскладывал людей «по полочкам». Эта школа оторвалась от университета, возникла «мозаичная культура» (в противовес «университетской»).

Помимо школы как «фабрики людей массы» на Западе сохранилась небольшая по масштабам школа старого, университетского типа. Это школы для элиты. По своему укладу, программам, нагрузке эти школы разительно отличаются от массовой. Они формируют сильную личность, не оболваненную «школой массы». Школа Запада стала «двойной», школой «двух коридоров». В одном готовится элита на базе «университетской» культуры, в другом — людская масса с «мозаичной» культурой. Такая школьная система воспроизводит классовое общество, его два главные класса.

Наша школа, которую мы помним в облике советской школы, сложилась в результате долгих исканий и споров с конца XIX века. Тогда как раз нарождалась массовая школа, и русская культура сопротивлялась воздействию «импортированного» капитализма. Советская власть сделала огромный, еще не вполне нами оцененный шаг — порвала с капиталистической школой как «фабрикой субъектов» и вернулась к школе как «воспитанию личности», но уже с наукой как основой обучения. Итог был подведен на учительском съезде в 1918 г., который утвердил главный выбор — единая общеобразовательная школа. Оба определения исключительно важны, да мы раньше мало о них думали.

«Двойная» школа исходит из представления о двойном обществе — цивилизованном («собственники») и нецивилизованном («пролетарии»). Это как бы два разных племени, говорящие на разных языках и имеющие разные типы культуры. Идея единой школы заключается в том, что существует общее «тело народа», дети которого изначально равны как дети одной семьи. В единой школе они и воспитываются как говорящие на языке одной культуры. Нынешние реформаторы России прежде всего поставили задачу сломать этот принцип единой школы. Их цель — разделить единую школу на два коридора — создать небольшую школу для элиты и большую — для фабрикации быдла.