Иосиф Сталин - Том 12

История нашей партии знает кроме того примеры, когда Бухарин, при Ленине, имея большинство в Московском областном бюро нашей партии и имея за собой группу “левых” коммунистов, призывал всех членов партии к тому, чтобы выразить недоверие ЦК партии, отказаться подчиниться ему и поставить вопрос о расколе в нашей партии. Это было в период Брестского мира, после того, как ЦК уже вынес свое постановление о необходимости принять условия Брестского мира.

Таковы лояльность и коллективное руководство Бухарина.

Рыков говорил здесь о необходимости коллегиальной работы. При этом он кивал в сторону большинства Политбюро, указывая на то, что он и его ближайшие друзья стоят за коллегиальную работу, а большинство Политбюро, стало быть, — против коллегиальной работы. При этом Рыков не привел ни одного фагота в подтверждение своего заявления.

Для того, чтобы разоблачить эту рыковскую басню, позвольте привести несколько фактов, несколько примеров, указывающих на то, как Рыков проводит коллегиальную работу.

Первый пример. Вы знаете историю с вывозом золота в Америку. Многие из вас думают, может быть, что золото было вывезено в Америку по решению Совнаркома, или ЦК, или с согласия ЦК, или с ведома ЦК. Но это неверно, товарищи. ЦК и Совнарком не имеют к этому делу никакого отношения. У нас имеется решение о том, что золото не может быть вывезено без санкции ЦК. Однако это решение было нарушено. Кто же разрешил его вывоз? Оказывается, золото было вывезено с разрешения одного из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова.

Что это, — коллегиальная работа? Второй пример. Речь идет о переговорах с одним из крупных частных банков в Америке, имущество которого было национализировано после Октябрьского переворота и который требует теперь возмещения убытков. ЦК стало известно, что с этим банком ведутся переговоры представителем нашего Госбанка об условиях возмещения его убытков.

Вопрос о возмещении частных претензий является, как вы знаете, одним из серьезнейших вопросов, имеющих прямое отношение к нашей внешней политике. Может показаться, что переговоры эти велись с разрешения Совнаркома или ЦК. Однако это неверно, товарищи. ЦК и Совнарком не имеют к этому делу никакого отношения. Впоследствии, узнав об этих переговорах, ЦК постановил прервать переговоры. Но вот вопрос: кто санкционировал эти переговоры? Оказывается, они были санкционированы одним из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова.

Что это, — коллегиальная работа?

Третий пример. Речь идет о снабжении сельскохозяйственными машинами кулаков и середняков. Речь идет о том, что ЭКОСО РСФСР, [12] ЭКОСО РСФСР — Экономический Совет при Совете Народных Комиссаров РСФСР. — 102. где председательствует один из замов Рыкова по РСФСР, постановило уменьшить снабжение середняков сельскохозяйственными машинами и увеличить снабжение машинами верхушечных слоев деревни, то есть кулаков. Вот текст этого антипартийного и антисоветского постановления ЭКОСО РСФСР:

“Для Казахской и Башкирской АССР, Сибирского и Нижне-Волжского краев и Средне-Волжской и Уральской областей указанные в настоящем пункте проценты сбыта сельскохозяйственных машин и орудий повышаются для верхушечных слоев деревни до 20 %, а для середняцких слоев понижаются до 30 %”.

Не угодно ли: ЭКОСО РСФСР, в период усиленного наступления партии на кулаков и организации бедняцко-середняцких масс против кулачества, принимает постановление о снижении нормы снабжения машинами середняков и повышении нормы снабжения верхушечных слоев деревни.

И это называется ленинской, коммунистической политикой!

Впоследствии ЦК, узнав об этом казусе, отменил постановление ЭКОСО. Но кто санкционировал это антисоветское постановление? Его санкционировал один из замов Рыкова с ведома и согласия Рыкова. Что это, — коллегиальная работа? Кажется, достаточно этих примеров для того, чтобы показать, как осуществляется коллегиальная работа Рыковым и его заместителями.

в) О борьбе с правым уклоном

Бухарин говорил о “гражданской казни” трех членов Политбюро, “прорабатываемых”, по его словам, организациями нашей партии. Он говорил, что партия подвергла трех членов Политбюро, Бухарина, Рыкова и Томского, “гражданской казни”, критикуя их ошибки в печати и на собраниях, в то время как они, эти три члена Политбюро, “вынуждены” были молчать.

Все это пустяки, товарищи. Это фальшивые слова либеральствующего коммуниста, пытающегося развинтить партию в ее борьбе против правого уклона. У Бухарина выходит, что ежели он и его друзья увязли в правоуклонистских ошибках, то партия не имеет права разоблачать эти ошибки, партия должна прекратить борьбу с правым уклоном и дожидаться того момента, когда Бухарину и его друзьям угодно будет отказаться от своих ошибок.

Не слишком ли многого требует от нас Бухарин? Не думает ли он, что партия существует для него, а не он для партии? А кто его заставляет молчать, пребывать в состоянии покоя, когда вся партия мобилизована против правого уклона и ведет решительные атаки против трудностей? Почему бы ему, Бухарину, и его ближайшим друзьям не выступить теперь и не повести решительную борьбу против правого уклона и примиренчества с ним? Разве может кто-либо сомневаться в том, что партия приветствовала бы Бухарина и его ближайших друзей, если бы они решились на этот, не столь уж трудный шаг? Почему же они не решаются на этот, в конце концов, обязательный для них шаг? Не потому ли, что интересы своей группы ставят они выше интересов партии и ее генеральной линии? Кто же виноват в том, что в борьбе с правым уклоном Бухарин, Рыков и Томский оказались в нетях? Не ясно ли, что разговоры о “гражданской казни” трех членов Политбюро есть плохо замаскированная попытка трех членов Политбюро заставить партию замолчать и прекратить борьбу против правого уклона?

Борьбу с правым уклоном нельзя рассматривать, как второстепенную задачу нашей партии. Борьба с правым уклоном есть одна из решающих задач нашей партии. Если мы в своей собственной среде, в своей собственной партии, в политическом штабе пролетариата, который руководит движением и который ведет вперед пролетариат, — если мы в этом самом штабе допустим свободное существование и свободное функционирование правых уклонистов, пытающихся демобилизовать партию, разложить рабочий класс, приспособить нашу политику ко вкусам “советской” буржуазии и спасовать, таким образом, перед трудностями нашего социалистического строительства, — если мы все это допустим, то что это будет означать? Не будет ли это означать, что мы готовы спустить на тормозах революцию, разложить наше социалистическое строительство, сбежать от трудностей, сдать позиции капиталистическим элементам?