Юрий Шевцов - Объединенная нация. Феномен Белорусии

Однако пока чернобыльский ценностный фактор является частью современной европейской идентичности, ориентация европейской интеграции на сближение с Россией остановить невозможно, хотя бы потому, что постчернобыльской Европе нужен российский газ. Подчеркнем еще раз: чернобыльский культурный шок в Европе динамизирует европейскую политику на российском направлении и делает неизбежным рост потребления российского сырья объединяющейся Европой. Разумеется, ориентация Европы на рост потребления российского газа вовсе не означает ориентации Европы на равноправную интеграцию с Россией. Но это уже иная проблема – проблема взаимоотношений между Россией и западноевропейскими странами как частями все более интегрированного экономического, даже геополитического организма – Большой Европы.

Российские месторождения, активно осваивавшиеся в 60-80-х годах, оказались в значительной мере истощены. Новый виток европейской интеграции требовал освоения новых месторождений и нефти и газа, которые бы сыграли для Европы такую же важную роль, даже более важную роль, нежели некогда сыграли Тюмень, Уренгой, Сургут...

Новыми месторождениями, откуда нефть и газ могли прийти в Европу из России, могли стать только месторождения газа на Ямальском полуострове и нефти – на севере европейской части России. Все остальные крупные месторождения нефти и газа на севере России являются более дорогостоящими проектами, чем Ямал и Тимано-Печора: шельф Баренцева моря, Приобское месторождение и т. д.

Освоение новых месторождений требовало изменения всей структуры трубопроводов, которая сложилась в СССР и Европе к концу 80-х годов. Существовавшая структура трубопроводов была ориентирована в целом на источники сырья в Западной Сибири.

Нефть поступала в Европу прежде всего по системе трубопроводов «Дружба» через Беларусь в основном в Украину, а из украинского Закарпатья – веером в разные европейские страны. Примерно две трети всего российского нефтяного экспорта проходит через Беларусь.

Изменить этот фактор очень сложно, почти невозможно из-за дороговизны такого предприятия.

В самой Беларуси нефтепроводы делятся на два основных больших потока: «труба», которая проходит к городу Новополоцку, питает нефтью Новополоцкий НПЗ и далее – трубопроводы от Новополоцка через Литву в Латвию к самому крупному на Балтике специализированному нефтяному порту Вентспилса. Второй поток – по юго-востоку Беларуси через Мозырь (Мозырьский НПЗ), далее в основном на Украину, где у города Броды трубопроводы как бы вливаются в украинские сети и доходят до Ужгорода.

Освоение Тимано-Печорского нефтяного бассейна могло сопровождаться как строительством новых нефтяных портов в районе Ленинграда, чтобы транспортировать нефть в Европу по Балтийскому морю, а могло и предусматривать подключение к проходящей через Беларусь системе нефтепроводов. Могло быть (и произошло ныне в реальности) сочетание обоих вариантов. Белорусские трубопроводы были преимущественно экспортными, транзитными, изменение месторождений, откуда качается в них нефть, принципиального значения для этой трубопроводной системы не имело.

Газопроводная сеть СССР строилась иначе. Добыча газа велась в относительно близко расположенных друг от друга западносибирских месторождениях. Оттуда газ в основном направлялся на Украину, питал собою восточно-украинский промышленный очаг. Далее часть российского газа шла по системе украинских газопроводов на запад. Важным, даже ключевым узловым пунктом для транзита газа также выступало Закарпатье. Свыше 90 % всего газового экспорта СССР в конце 80-х годов шло через территорию Украины. Освоение Ямальских газовых месторождений ради экспорта газа в Европу требовало строительства нового газопровода, который можно было и не подключать к украинским газовым сетям. Наиболее короткий путь для такого газопровода в Европу – через Беларусь и Польшу. Появление белорусского направления для экспорта российского газа в Европу заметно понижало стратегическое значение Украины, хотя Украина надолго остается главным мостом для получения Европой российского газа.

Ямальские газопроводы (газопровод) насыщали территорию Беларуси дополнительными стратегическими характеристиками. Самая главная из них – политическая стабильность Беларуси становилась важной для всех задействованных в проекте стран. Учитывая уже сложившуюся к концу 80-х годов специфичную белорусскую индустриализацию, заинтересованность Германии, Польши, России в функционировании ямальского проекта автоматически означала, осознавали это сами принимавшие решение политики или нет, заинтересованность этих стран в сохранении Беларусью своей экспортной высококонцентрированной промышленности.

Ключ к внутренней безопасности Беларуси и ее социально-политической стабильности – успешное функционирование белорусской промышленности.

Нельзя обеспечить нормальный транзит газа по территории Беларуси, если остановятся белорусские гиганты и массы населения окажутся безработными, а мелиорированные земли полностью заброшенными. Ямальские газопроводы автоматически превращали европейскую интеграцию в процесс, который способствует дальнейшему росту Беларуси, притом что именно ямальский проект является одним из ключевых для усиления сырьевой специализации экономики России и потери Россией собственной экономической самодостаточности.

Ямальские газопроводы также усиливали заинтересованность ключевых европейских стран в высокой степени региональной безопасности севернее Полесья. В каком-то смысле ямальские газопроводы – гарант от любой формы внешней агрессии против Беларуси, в том числе и от провокации гражданского конфликта внутри Беларуси по любому сценарию.

Газопроводный фактор как фактор безопасности Беларуси хорошо показал себя в ходе столкновения между Беларусью и Россией вокруг проблемы принадлежности Белтрансгаза зимою 2004–2005 годов. Когда Газпром зимою устроил блокаду Беларуси, отключив подачу ей газа, Беларусь стала откачивать себе газ из транзитных газопроводов, проходящих по ее территории. В результате пострадали покупатели газа в Польше, Германии, Литве, которые предъявили претензии не Беларуси, а России, ибо Беларусь не принимала участия в сделках между Газпромом и европейскими покупателями газа. Менее чем через сутки после начала газовой блокады Газпром возобновил поставку газа в Беларусь и был вынужден пойти на компромиссные соглашения по ценам на газ для Беларуси и за транзит газа через Беларусь.

Ямальский проект повышал энергонасыщенность территории Беларуси. Белорусская промышленность получала дополнительный источник развития. При описанной специфике белорусской промышленности ямальский проект стимулировал усиление позиций белорусских производителей в России. По сути, белорусская промышленность в России в немалой степени становилась элементом европейской промышленности, позицией европейской промышленности в России.