Юрий Шевцов - Объединенная нация. Феномен Белорусии

Белорусская специфика в экономике, советская сверхиндустриализация естественным образом отразилась в культурных процессах. Более того, сверхиндустриализация была следствием не только заинтересованности Москвы в развитии именно в БССР мощного промышленного очага, но и стремления самих белорусов к именно такой форме социального творчества и экономической организации.

Это хорошо видно во всей послевоенной истории БССР. Очень часто инициатива размещения в Беларуси крупных предприятий, проведения мелиорации, быстрой урбанизации выдвигалась самой БССР. Из самой Беларуси также часто приходили и инициативы по сокращению сферы применения белорусского языка и белорусо-язычного образования, подавлению собственной традиционной крестьянской культуры, любых форм несоветской идентичности. И в середине 90-х годов приход к власти А. Лукашенко сопровождался парадоксальными для всех постсоветских стран и восточноевропейских государств референдумами об отказе от «исторической» несоветской символики, о признании за русским языком равного статуса с белорусским.

На референдуме была принята символика, которая подчеркивает преемственность Республики Беларусь к БССР, а не к несоветской Белорусской народной республике, провозглашенной почти одновременно с независимыми прибалтийскими государствами в годы Октябрьской революции. Беларусь перенесла День независимости с Дня провозглашения независимости Беларуси от СССР в 1991 году на День освобождения Минска от нацистской оккупации Красной армией 3 июля (1944 года), герб и флаг РБ в целом повторяют герб и флаг БССР.

В то же время белорусы все годы после распада СССР демонстрируют поддержку всех действий своей власти по отстраиванию институтов независимого и сильного государства. В связи с этим парадоксальным поведением белорусов закономерно всплывает вопрос об особенностях белорусской идентичности и, главным образом, чем белорусы отличаются от русских, разные это народы или один народ, разделенный государственной границей.

Белорусы – вообще тот редкий народ в Европе, говоря о котором до сих пор обычно надо начинать с доказательства, что такой народ существует.

Народы – соседи белорусов, как правило, обладают разветвленной системой представлений о себе и других, и в рамках таких систем нет места белорусам как особому народу.

Русское сознание и национальная философия, как правило, прочно связаны с московским православием, а украинцы и белорусы воспринимаются в лучшем случае как «ветви» триединого русского народа. Литовцы воспринимают Великое княжество Литовское, существовавшее в XIII–XVIII веках, как государство, созданное литовцами, покорившими некоторые русские (восточнославянские) княжества, и с трудом могут вписать в эту схему белорусов в качестве особого народа. Литовская историография не обладает разветвленной системой текстов об этом государственном образовании как государстве двух народов или государстве, где литовцы господствовали над именно белорусами. Польское историческое самосознание помнит белорусов в качестве «забитых» крестьян и с трудом адаптируется к белорусам в качестве образованного народа, обладающего собственным отношением к истории Польши и Речи Посполитой. Польская историческая традиция, как правило, разделяет точку зрения о Великом княжестве Литовском как результате завоевания литовцами части русских княжеств. Украинская традиция сосредоточена на осмыслении тех моментов украинской истории, которые мало касаются белорусского культурного компонента: противостояния Степи и кочевникам, казачества, украинско-польских взаимоотношений.

Народы – соседи белорусов не имеют и развитых негативных представлений о белорусах, связанных с межэтническими столкновениями между ними и белорусами. В массовой памяти этих народов насилия, совершенные над ними на территории Беларуси или с участием белорусов, остались столкновением между этими народами и некой иной, не совсем белорусской силой. Чаще всего негативная память затрагивает эпоху противостояния этих народов и Российской империи, этих народов и СССР. Наконец, почти все соседние народы полагают значительные части территорий, населенные белорусами, частью своего культурного ландшафта и воспринимают местное белорусское население как часть своего народа, лишь временно изменившую этническую самоидентификацию, язык и историческую память. «Возвращение» назад в лоно «материнского» народа «виленских поляков», «кресовых католиков» или даже православных Поднепровья зачастую выглядит в уже устоявшейся культурной традиции литовцев, поляков или тем более русских относительно легкой пропагандистской (просветительской) задачей.

Для констатации существования белорусов как народа, представляется, проще всего отталкиваться от результатов Всеобщей переписи 1999 года.

Белорусский этнический миф, будь то культурно-просветительная деятельность Франциска Скорины, Статуты Великого княжества Литовского, походы великого князя Витовта, Полоцкое княжество и прочие, до сих пор активно оспаривается как национально ориентированными интеллектуалами соседних народов, так и внутри страны. Всеобщая перепись 1999 года впервые проводилась по принципу самоидентификации каждого. Белорусами определили себя 82 % населения, белорусский язык в качестве родного назвали 73,7 % (то есть 86,5 % белорусов), белорусский язык в качестве языка, на котором разговаривают дома, – 36,7 % населения (41,3 % белорусов).

Эти данные соотносимы с данными предыдущей всеобщей переписи 1989 года, где запись об этнической принадлежности опрашиваемых заносилась на основании паспортных данных человека, однако пункт о родном языке заполнялся на основании заявления опрашиваемого. Белорусский язык тогда назвали родным 65,6 % населения.

Примерно те же данные фиксируются и предыдущими переписями (см. табл. 1).

Мы можем уверенно предполагать, что этническая самоидентификация населения на протяжении как минимум послевоенного периода не претерпела принципиальных изменений. Идентификация себя в качестве именно белорусов четко связана с восприятием белорусского языка в качестве одной из отличительных черт белорусской идентичности. Хочется также отметить, что белорусы в массе своей хорошо владеют как минимум двумя языками уже в силу того, что белорусский язык является обязательным для изучения в школах. В сельской местности образование практически все послевоенные годы (а в Восточной Беларуси и в довоенный период) практически полностью является белорусоязычным. Иное дело, что разговорный язык населения региона не всегда совпадает с родным языком и с этнической самоидентификацией.