Сергей Кара-Мурза - Россия при смерти? Прямые и явные угрозы

Суммарные поставки тепла в России составляют более 2 млрд. Гкал/год (более половины идет на отопление), что эквивалентно 2,5 триллионов кВт/час электрической энергии. Если представить себе, что в России действительно было бы реализовано предложение перевести отопление России, «как на Западе», на электрические автономные нагреватели, то это стоило бы населению 5 триллионов руб. или 208 млрд. долларов в год (при цене 1 кВт/часа 4 руб. — «как на Западе»).

Инвестиции в основные фонды РФ в 2006 г. не достигли и половины от уровня 1990 г. Но и в этой небольшой величине львиная доля направлена на финансирование анклавов хозяйства, работающих на мировой рынок, или обслуживание этих анклавов. Инвестиции в добычу энергоресурсов и металлургию, в транспорт и связь, в операции с недвижимостью и торговлю составили в 2006 г. 61 % всех инвестиций.

У. Бронфенбреннер приезжал в СССР для проведения своих исследований с 1960 по 1967 г. После этого он был одним из авторов большого проекта, имевшего целью внедрить в школьную практику США некоторые советские методы обучения и воспитания. Его книга, изданная в СССР в 1976 г., вышла в США в 1970 г.

Министр просвещения Г.Э. Зенгер в 1902 г. с большим трудом отговорил царя от приведения числа гимназий в соответствие с числом студентов в университетах, приведя как довод, что «недовольство достигло бы больших пределов».

В конце 80-х годов в США действовало более 84 тыс. государственных и около 5 тыс. частных нецерковных средних школ. В самых элитных из них стоимость обучения составляла 12–13 тыс. долларов в год [7]. Достаточно также взглянуть на прейскурант обучения в США в 4-годичном колледже по штатам в 1994/95 году, чтобы оценить различия. В среднем по США стоимость обучения в год была в государственном колледже 2 537 долл. и в частном 11 522 долл. [8].

Измеряемый ООН индекс развития человеческого потенциала в СССР в 1987 году составлял 0,920, а в США 0,961. Учитывая, что по объему ВВП на душу населения СССР занимал 30 место, а США второе, можно оценить вклад образования в развитие личности.

В "живом журнале" Интернета была такая запись преподавателя: "Один из приятелей, преподаватель в МАИ рассказал, как у него на семинаре в отношении sin x/x сократили "x". Второй (преподает в частном платном институте) ответил, дескать, чему ты удивляешься. Говорит — приходит новый поток, он им про интегралы — непонимание. Он начинает по школьной программе возвращаться. Возвращаться приходится далеко. Вплоть до того, что при необходимости сложить 1/2 и 1/3 студенты начинают судорожно хватаься за калькулятор. Со слов этого второго, со сложением и перемножением 1/2 и 1/3 — это не нечто выдающееся, а регулярно встречающаяся ситуация".

Полезно вспомнить, что, согласно международной «Конвенции о правах ребенка», «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста».

В годы Гражданской войны российские школы (в основном, сельские) сыграли огромную роль в социальной и психологической защите многих миллионов детей от ужасов хаоса и разрухи. Значение этого труда учительства было столь очевидно, что школам часто помогали все воюющие стороны.

В России оценку знания школьников по методике PISA проводит российский Центр оценки качества образования. Подробные данные о результатах можно получить на его сайте: www.centeroko.ru.

Это особенно проявилось в общинной крестьянской деревне и предопределило важную роль поколений в ритме русской революции. Но затем, в советское время эта особенность социализации детей и подростков укрепилась в результате почти всеобщей занятости обоих родителей и большого участия старших поколений в воспитании внуков.

Обсудив результаты экспериментов, 13 октября 2003 года Ученый совет МГУ сделал Заявление, в котором, в частности, говорится: «ЕГЭ представляет собой пока еще несовершенный способ контроля, который в конечном счете ведет к доминированию принципов стандартизации и переориентации средней школы от задач развивающего обучения, основанного на фундаментальном научном знании, к механическому заучиванию тестовых заданий с целью сдачи ЕГЭ… Это приведет к снижению качества школьного образования, которое и так подвергается в последние годы серьезному испытанию реформами».

Сам руководитель Центра тестирования, который разрабатывал КИМы, Владимир Хлебников, признает: «Я могу отвечать за наши тесты, мы выжали из существующих технологий максимум. Но даже при этом невозможно обеспечить объективность и надежность результатов».

Массовые эксперименты позволяют утверждать, что введение ЕГЭ завершит социальное расслоение внутри школы, разделит детей по двум «коридорам» вне зависимости от знаний и способностей. Хорошие ответы на тесты обеспечены тем, кто оплатит дорогого репетитора, даст достаточную взятку и купит ребенку хороший пейджер для получения подсказок.

Можно, например, допустить, что после эпохальной победы Запада над СССР в холодной войне началась раздача премий и бонусов героям. И кое-кто из высшей номенклатуры КПСС здраво рассудил, что раз уж СССР рухнул и его не вернуть, то почему бы не получить премию и не выглядеть у победителей героем вместо того, чтобы признать себя никчемным политиком. Брань «совка» на вороту не виснет, а мы часть премии инвестируем в России, поддержим гуманитарную науку. Такое предположение имеет право на рассмотрение, но оно менее правдоподобно, чем признания Горбачева и Яковлева. Не могут коммунисты так ловко врать! Поэтому мы его откладываем в папочку «версия 2».

Любопытно, что об этой прямо-таки сенсационной истории в стиле Хичкока демократическая свободная пресса России, кажется, не обмолвилась ни словом.

Красноречивые примеры недооценки роли новых (или латентных) социокультурных групп дает история развития кризиса советской системы — «стиляг» в 50-е годы, «диссидентов» в 60-е годы, «протосепаратистов» в начале 80-х годов.

Толкнуть человека с обрыва в реку — действие. Наблюдать, как тонет человек и не оказать ему помощь — бездействие. Оба класса субъектов важны.

Рассуждая в духе Грамши, социолог Г.С. Батыгин пишет: «Интеллектуалы и публицисты обеспечивают трансмиссию «социального мифа»: идеологий, норм морали и права, картин прошлого и будущего. Они устанавливают критерии селекции справедливого и несправедливого, достойного и недостойного, определяют представления о жизненном успехе и благосостоянии, сакральном и профанном. Любая тирания уверенно смотрит в будущее, если пользуется поддержкой интеллектуалов, использующих для этого образование, массовую информацию, религию и науку. Но если альянс власти и интеллектуалов нарушен, происходит кризис легитимности и реформирование системы» [1, с. 45].