Сергей Кара-Мурза - Россия при смерти? Прямые и явные угрозы

Вот типичное умозаключение такого типа из книги, вышедшей в издательстве «Наука» (!): «Четверть миллиарда — 250 миллионов потеряло население нашего Отечества в XX веке. Почти 60 миллионов из них — в ГУЛАГе» [26].

Ни редакторы издательства, ни соавторы по книге (умные и образованные люди), ни читатели не ахнули при виде этих величин.

Что значит «250 миллионов потеряло Отечество в XX веке»? Эти люди умерли? А сколько в норме умирает за сто лет человек из населения в 250 миллионов?

Контекст подталкивает человека к мысли, будто 250 млн человек стали жертвой политического строя, для этого протягивается нить к ГУЛАГу. Но ГУЛАГ существовал 30 лет, число заключенных в лагерях лишь в отдельные годы превышало 1 млн человек, смертность в лагерях составляла в среднем 3 % в год — как Отечество могло там «потерять 60 миллионов»? Доподлинно известно, например, что с 1 января 1934 г. по 31 декабря 1947 г. в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключенных, и основная часть смертей из этого числа пришлась на годы войны. Война была трудным временем для всех.

Академик А.Н. Яковлев, написавший предисловие к «Черной книге коммунизма», дополняет миф о «60 миллионах» подробностями: «Насильственно уничтожено более шестидесяти миллионов людей, в основном молодых, красивых и здоровых, родившихся, чтобы жить, творить и радоваться жизни» [27].

Итак, по утверждению А.Н. Яковлева, были уничтожены шестьдесят миллионов человек — это только «в основном молодых, красивых и здоровых » и только убитых насильственно, а если взять немолодых, некрасивых и слабых здоровьем, то, дескать, и все сто миллионов выйдут. Такие стандарты в применении меры задавали представители высшей элиты КПСС.

Число у А.Н. Яковлева имеет совершенно иную природу, нежели в мире разума. У него число — образ, гипербола. Его нельзя соотнести с реальностью, поскольку неизвестно, во сколько раз он преувеличил — в десять раз или в пятьдесят. Выступая 16 ноября 1999 г. в Президиуме РАН, он говорит о «3,5 миллиона депортированных крестьянских семей» (во время коллективизации). 3,5 млн крестьянских семей — это около 17 млн человек. Депортация произошла в 1931 г. Каким транспортом могло быть перемещено в Сибирь такое количество людей? Члены Президиума РАН могли прикинуть это в уме, если до этого реальные данные их не интересовали.

В действительности в 1930–1931 гг. на спецпоселения было выслано 381 026 семей. Это число установлено с большой точностью.

Число, служащее показателем чего-то, всегда встроено в более или менее широкий контекст , который и насыщает это число смыслом. Обеднение контекста может совершенно исказить смысл. Изъятие числа из реального контекста приняло у нас столь широкий характер, что нанесло сильный удар по всей культуре «количественного мышления».

Вот в 1994 г. академическому журналу «Общественные науки и современность» дал интервью член Президентского совета доктор экономических наук Отто Лацис. Он сказал: «Еще в начале перестройки в нашей с Гайдаром статье в журнале «Коммунист» мы писали, что за 1975–1985 годы в отечественное сельское хозяйство была вложена сумма, эквивалентная четверти триллиона долларов США. Это неслыханные средства, но они дали нулевой прирост чистой продукции сельского хозяйства за десять лет» [28].

Итак, вложения 250 млрд долларов за десять лет, то есть по 25 млрд в год, названы «неслыханными средствами». Что же тут «неслыханного»? Годовые вложения в сельское хозяйство страны масштаба СССР в размере 25 млрд долларов — сумма не просто рядовая, но очень и очень скромная. О. Лацис обязан был бы сказать, сколько, по его оценкам, следовало бы ежегодно вкладывать в сельское хозяйство. [14] Мы отвлекаемся от того факта, что О. Лацис ввел читателей в заблуждение словами о «нулевом приросте чистой продукции сельского хозяйства за десять лет». Условная величина «чистой продукции» при планируемых ценах ничего не говорит о продукции. Объем продукции сельского хозяйства в пятилетке 1981–1985 гг. по сравнению с пятилеткой 1971–1975 гг. в постоянных ценах вырос на 14,2 %, что является существенным ростом. Может быть, беда была как раз в том, что вкладывали недостаточно?

Он обязан был встроить свою «неслыханную» величину в реальный международный контекст. Например, упомянуть, что в 1986 году только государственные бюджетные дотации сельскому хозяйству составили в США 74 млрд долларов. По меркам Западной Европы того времени, величина госбюджетных дотаций должна была бы составить в СССР 613 млрд долларов!Только бюджетных дотаций!

Массы читателей и телезрителей не замечали такого грубого нарушения меры, разум не подавал им сигнала тревоги.

А.Н. Яковлев, говоря о «тотальной люмпенизации общества», которое надо «депаразитировать», приводил такой довод: «Тьма убыточных предприятий, колхозов и совхозов, работники которых сами себя не кормят, следовательно, паразитируют на других». [15] Отметим и здесь массовый сбой сознания: множество людей благосклонно принимало нелепые утверждения о том, что работники колхозов и совхозов — паразиты и «сами себя не кормят». Не могли мы миновать кризиса, аплодируя таким речам.

Вот мера академика-экономиста: убыточных предприятий, колхозов и совхозов в СССР — тьма . При том, что было прекрасно известно и общее число предприятий и колхозов, и число убыточных, так что можно дать вполне определенное и абсолютное, и относительное число убыточных, а не прибегать к метафоре «тьма».

Реальные величины таковы. В 1989 г. в СССР было 24 720 колхозов. Они дали 21 млрд руб. прибыли . Убыточных было на всю страну 275 колхозов (1 % от общего числа колхозов), и все их убытки в сумме составили 49 млн руб. — 0,2 % от прибыли колхозной системы. В целом рентабельность колхозов составила 38,7 %. Величина убытков несоизмерима с размерами прибыли. Колхозы и совхозы вовсе не «висели камнем на шее государства» — напротив, в отличие от Запада наше село всегда субсидировало город. Аргумент А.Н. Яковлева, основанный на количественной мере, был ложным, но этого образованная публика не замечала.

Так же обстояло дело и с промышленными предприятиями. Когда в 1991 г. начали внушать мысль о благодатном смысле приватизации, говорилось: «Необходимо приватизировать промышленность, ибо государство не может содержать убыточные предприятия, из-за которых у нас огромный дефицит бюджета».

Реальность же такова: за весь 1990 г. убытки нерентабельных промышленных предприятий СССР составили в сумме 2,5 млрд руб., а валовой национальный продукт, произведенный всей совокупностью промышленных предприятий, — 320 млрд руб.! Убытки части системы составляют менее 1 % произведенной ею добавленной стоимости — и такую систему предлагают приватизировать, аргументируя ее «нерентабельностью». Кстати, в 1991 г., когда был принят закон о приватизации, убыток от всех нерентабельных промышленных предприятий составил менее 1 % от дефицита госбюджета, который взметнулся до 1000 млрд руб.