Владимир Милов - Путин. Итоги 10 лет.

Откровения на эту тему вы можете почитать в нашумевшем письме работников ОМОНа, опубликованном в The New Times [33]. Очевидно, что борьба с терроризмом не является главным приоритетом путинских спецслужб, несмотря на громогласные заявления. И это несмотря на то, что расходы федерального бюджета на безопасность и правоохранительную деятельность выросли с $2,8 млрд в бюджете 2000 г. до $31,3 млрд в бюджете-2009 — более чем в десять раз. Расходы бюджета на спецслужбы превышают расходы на здравоохранение и образование, вместе взятые в 3 раза. Суммарная численность сотрудников спецслужб перевалила за 2 млн, вдвое превысив численность личного состава армии. Такого не было даже в советское время.

Еще одна причина стремительного роста террора в России — провал политики Путина на Кавказе. Основу этой политики составляет ставка на лояльные и одновременно коррумпированные кланы, управляющие республиками Кавказа. По сути дела, реализуется сделка: «Я вам — деньги, вы мне — лояльность (включая 99,9% голосов избирателей за «Единую Россию» на выборах) и решение вопросов с террористами».

Результат этой политики — печальный. Кавказские республики дефакто территории, где не действуют российские законы и Конституция, где безраздельная власть принадлежит алчным, коррумпированным группам, лояльность которых покупается за счет федерального бюджета.

Российский бюджет, то есть мы с вами, выделает баснословные деньги — от $4,5 до $6 млрд в год — режимам, которые не только стали суверенными де-факто, но еще и не могут обеспечить безопасность как у себя на территориях, так и по всей России [34]. Недаром известный сепаратист, входивший в свое время в правительство Аслана Масхадова, живущий ныне в Лондоне Ахмед Закаев публично заявил, что Рамзан Кадыров осуществил мечту Джохара Дудаева и Аслана Масхадова о независимости Чечни [35]и при этом еще и получает баснословные деньги из федерального бюджета.

Рост террора в Ингушетии и Дагестане мы связываем с крупномасштабными кадровыми ошибками, допущенными Путиным при назначении глав этих регионов. Долгие годы пребывания в должности президента Ингушетии генерала КГБ Зязикова закончились резким всплеском терроризма и исламского фундаментализма в этой республике. Взрыв РОВД в Назрани, убийство Магомеда Евлоева и других правозащитников и оппозиционеров долго оставались незамеченными федеральной властью. И только когда ситуация в Ингушетии стала окончательно выходить из-под контроля, а многие в республике вслух заговорили о выходе Ингушетии из состава России, Зязикова сняли, а на его место поставили Юнус-бека Евкурова, на которого в скором времени было совершено покушение; и сейчас уже очевидно, что метастазы терроризма и исламского экстремизма проникли так глубоко, что никакой Евкуров с Хлопониным проблемы не решат.

Примерно то же самое происходило и в Дагестане. Назначение в 2006 году Муху Алиева на место президента республики, человека явно слабого, с репутацией коррупционера, привело практически к ежедневным покушениям и террористическим актам на территории республики. По сути, Дагестан, на протяжении последних лет был охвачен гражданской войной.

Что мы имеем к сегодняшнему дню: идеи сепаратистов практически реализованы, на Кавказе набирает силу исламский фундаментализм, который подпитывается высокой безработицей, бедностью, крайней коррумпированностью властей и отсутствием законов. За все за это Россия расплачивается не только многомиллиардными дотациями, но и жизнями ни в чем не повинных мирных граждан — жертв террористов.

По сути, Северный Кавказ стал российской Палестиной. А ситуация выглядит гораздо более тупиковой, чем это было в начале правления «национального лидера».

Обратим внимание, что наиболее резонансные террористические акты были использованы В. Путиным для укрепления режима личной власти и подавления гражданских прав и свобод. После теракта в Театральном центре на Дубровке в октябре 2002 года было окончательно уничтожены независимые НТВ и ТВ-6. После бесланской трагедии 2004 года Путин отменяет выборы губернаторов и выборы в Государственную думу по одномандатным округам. Далее были приняты репрессивные законы в отношении оппозиции, а выборы были превращены в абсолютный фарс.

Эх, дороги...

Плохие дороги, как известно, — одна из главных проблем России.

В первой версии доклада «Путин. Итоги» мы подробно рассказывали о деградации дорожного хозяйства в годы правления Владимира Путина. Вообще, тот факт, что в так называемые тучные годы темпы ввода автодорог только сокращались, — настоящий позор. Китай смог буквально за 20 лет построить современную сеть скоростных шоссе — по состоянию на 1 января 1989 года в стране было лишь 147 километров высокоскоростных автотрасс, сейчас их общая протяженность около 60 тысяч километров.

А в России мы имеем дело с полным развалом дорожного строительства в стране.

Если в «лихие 1990-е» в стране вводилось в среднем 6,1 тысячи километров новых автодорог в год, то при Путине — начиная с 2003 го да — не более 2–3 тысячи километров в год.

Ежегодные вводы автодорог в России, тыс. км [36]:

При этом вводы дорог федерального значения были вообще мизерными: в 2009 г. — 1159 км, в 2008 г. — 560, в 2006–2007 гг. — около 400, в 2005 г. — всего 169 км.

Ужасно и качество российских дорог: две трети федеральных трасс не соответствуют нормативам, территориальных – более 76%. 92% так называемых федеральных трасс имеют всего две полосы движения, более чем у половины из них неудовлетворительны показатели ровности и прочности. С середины 1990-х российский автопарк увеличился более чем вдвое, а протяженность автодорог снизилась. Российские дороги в основном строились из дешевого асфальта, основанного на двухслойной подушке с нижним слоем из песка и верхним — щебеночным. Такой асфальт требует текущего ремонта в среднем раз в 7–8 лет, а капитального — раз в 14–15 лет. В Европе давно уже строят асфальтовые дороги на бетонной основе, требующие капремонта раз в 30 лет.

При этом собственно дорог федерального значения в России всего 49 тыс. км — причем из них только 23 тыс. км относятся к дорогам I–II категорий (не менее чем двухполосные с шириной проезжей части не менее 7 метров и скоростью движения 100 км/ч). Сравните только с более чем 75 тыс. км межштатных высокоскоростных шоссе в США.

Всего национальная шоссейная система США включает 256 тыс. км высококлассных автотрасс, а всего в США 4 млн 200 тыс. км автодорог с твердым покрытием (в России — чуть более 700 тыс. км).

Плохие дороги выступают важнейшим сдерживающим фактором для экономического развития России, повышая транспортные издержки и создавая препятствия на пути передвижения граждан и грузов. Росавтодор оценивает ежегодную сумму потерь, связанных с недостаточным развитием дорожной сети в 550–600 млрд рублей, или около 1,5% ВВП России [37].