К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №27 от 05.07.2010

Второй эксперт из института криминалистики ФСБ Сергей Николаевич Точилин, длинный, худой и бледный молодой человек, был допрошен как взрывотехник, изучавший осколочные повреждения автомашин БМВ Чубайса и Мицубиси охранников. Наученный горьким опытом своей коллеги, он, не долго думая, выбирал один из трех вариантов заранее заготовленных ответов: "Вопрос не имеет отношения к взрывотехнике", "Это вопрос к эксперту-баллистику", "Это не в моей компетенции". Подуставшая и подрастроенная прежним экспертом судья не могла нарадоваться на смышленого Точилина, избавлявшего её с прокурором от необходимости снимать неудобные для обвинения вопросы защиты.

Точилин отвечал быстро, обезоруживая защиту своими бесчисленными "это не ко мне". Но всё же на некоторые вопросы не отвечать он просто не мог. Подсудимый Александр Найденов стал уточнять: "Осколочные повреждения у БМВ Чубайса локализованы в правой передней двери, в правой части капота и справа в лобовом стекле. Возможно ли сделать вывод, что взрыв осколочного заряда относительно корпуса БМВ был справа и спереди?".

Судья почему-то, на всякий случай, очевидно, снимает вопрос. Найденов тут же уточняет: "Вы подтверждаете, что осколочные повреждения БМВ локализованы в правой части?".

Точилин вынужденно кивает: "Да".

И тогда Найденов буквально припирает его к стене: "Как Вы можете объяснить тогда, что "повреждения на заднем стекле БМВ образованы осколками от взрывного устройства", как Вы пишете в своей экспертизе?".

Точилин растерянно: "Ну-у, максимальное количество повреждений локализовано в указанной области - справа спереди..."

Найденов наступает с неопровержимым: "А как могли они образоваться в задней части? Могли ли подобные повреждения быть образованы механическим путем в результате удара кувалдой, например?".

Точилин: "Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Удар кувалдой тоже не относится к моей компетенции, поэтому я не знаю, какие там образуются повреждения".

Адвокат Михалкина, устав от заявлений эксперта о своей некомпетентности, задаёт ему финальный вопрос: "Вы можете пояснить, на какие из поставленных перед экспертами вопросов, Вы отвечали в пределах своей компетенции?" Вопрос, естественно, снят.

Впрочем, главное, чрезвычайно важное для защиты экспертами было уже сказано. Ещё раз: строчка следов на капоте БМВ Чубайса - след автоматной очереди. А потому стало очевидным на суде, что автомашину Чубайса, его бронированный БМВ обстреляли, когда БМВ стоял, а не двигался со скоростью 60-70 километров в час, как утверждают свидетели обвинения. При движении автомашины с указанной скоростью пуля от пули ближе полутора-двух метров не ложится. Какая там ровная строка! Дальше, эксперт-баллистик Степанова и эксперт-взрывотехник Точилин подтвердили, что осколки взрывного устройства не могут самовольно, как им вздумается, облетать препятствия на своём пути, чтобы избирательно попадать в нужную цель. Так что чудо с автомашиной ВАЗ, не тронутой ни осколками, ни пулями, в отличие от прикрытого ею БМВ Чубайса, так и осталось необъясненным. Зато стало понятным, что многие из сверхъестественных повреждений броневика Чубайса могли образоваться механическим путем, от той же кувалды, например. Чтобы убедиться в обратном, нужен следственный эксперимент, но от БМВ Чубайса, как вещественного доказательства, давным-давно след простыл. Отремонтировали и спешно продали.

Покушение на Чубайса - это вам не драка с поножовщиной в соседнем дворе, а чтобы у общества и вовсе не возникло ни малейших подозрений о подрыве и обстреле броневика главного приватизатора страны в результате разборки не поделивших государственное добро олигархов, в просторечии именуемой "бытовухой", следствие присовокупило к уголовному делу мощный идеологический мотив покушения - националистические взгляды подсудимых, их национально-классовую ненависть к Чубайсу. Доказательством идеологической базы покушения стала книга экс-министра печати России, писателя Бориса Миронова "Приговор убивающим Россию", найденная и в машине обвиняемого В.В. Квачкова, и в квартире его сына А.В. Квачкова. Обосновать содержание книги как мотив покушения следствие доверило докторам исторических наук С.В. Чешко и С.В. Соколовскому, заказав им лингвистическую экспертизу.

Защита решила допросить экспертов, выяснить, в чем и как усмотрели они идейную подкладку преступления. Но прежде опроса экспертов адвокат И.Ю. Чепурная просила суд огласить перед присяжными заседателями саму книгу "Приговор убивающим Россию": "Эта книга - материальный носитель информации. Присяжные заседатели ее только осматривали, но не читали, поэтому сути документа они не знают. Прошу допросить экспертов после оглашения книги, чтобы присяжные заседатели могли сопоставлять само вещественное доказательство - содержание книги и то, что говорят эксперты".

Против оглашения книги категорически восстал прокурор: "Эксперты вызываются в суд лишь для разъяснения данной ими экспертизы". Забыл прокурор упомянуть, что экспертиза-то посвящена книге.

Судья, как всегда, была единодушна с прокурором, но мотивировку отказа в оглашении книги Бориса Миронова в этот раз придумала сама: "Судебное разбирательство проводится лишь в отношении обвиняемых. Борис Миронов не является обвиняемым". Так что присяжных заседателей судья обязала слушать разъяснения о книге, знать которую им нельзя - так посчитала судья, то ли сомневаясь в политнадёжности присяжных, то ли тревожась, чтобы, познав книгу, не пересели они со скамьи присяжных на скамью напротив. Вредная штука эта книга - опасная.

Из двух экспертов, приложивших руку к лингвистической экспертизе, в суд явился лишь один - заведующий Центром междисциплинарных исследований Института антропологии и этнографии РАН, главный редактор журнала "Этнографическое обозрение" доктор исторических наук Сергей Викторович Чешко. Низкорослый, тощий, с темно-красным лицом, уже пожилой, но с черной не побитой сединой головой, он заметно хромал, опираясь на щегольскую трость, которую бережно выложил на парапет, отделявший от зала присяжных.

Адвокат защиты Чепурная начала с вопроса, ключевого для автора лингвистической экспертизы: "Скажите, пожалуйста, уважаемый эксперт, являетесь ли Вы лингвистом по специальности?".

Чешко зачем-то бодро встряхнул головой: "Нет, чисто лингвистом я по специальности не являюсь". Что значит быть "нечисто лингвистом" эксперт не пояснил.

Чепурная: "Какова Ваша специальность, согласно классификации специальностей Высшей аттестационной комиссии?"

Чешко гордо, самовлюблённо: "Этнология, этнография, антропология. Номер специальности - 007".