Валерий Аграновский - Разведчик «Мертвого сезона»

Для получения или передачи сведений резидент, как правило, встречается со своим помощником. Встречи мы делим на очередные (плановые) и экстренные. Встречаться с агентом запросто можно на улице, в кафе, в музее и так далее. И так же просто передавать ему или что-то получать от него.

Я уже говорил об этом, не грех повторить: истинная драматургия нашей работы заключена не в таинственной атрибутике, а в чрезвычайно опасной сути всей нашей деятельности за границей, поскольку все мы знаем, что, если провал, пощады нам не будет.

Когда ночью, во сне, кто-нибудь обращался ко мне по-русски, я просыпался в холодном поту — это ли не драматургия? Когда же я выходил на связь со своим помощником, то вел себя в его обществе просто и естественно, как только и могут вести самые обыкновенные и нормальные люди.

Кажется, Фучику принадлежат слова, которые можно отнести и к людям моей профессии: «Герои пролетариата просты и обычны. Их героизм заключается лишь в том, что они делают все, что нужно делать в решительный момент».

Когда помощник первый раз несет документ шефу, он очень волнуется, ведь на оригинале стоит штамп: «Сов. секретно», «По списку», «Только офицерам», «Рукой офицера» и т. д. (я имею в виду, например, сведения военного характера, полученные от агентов, работающих в военных ведомствах).

Как они, бедные, трясутся, желая получить оригинал обратно! А шеф, всю ночь переснимая документ на пленку, думает об агенте: черт бы тебя побрал с твоими «секретами»!

Возвращение оригинала, как и получение его, осуществляется при личной встрече; идеальный же вариант, когда помощник передает шефу уже готовую микропленку.

А я, будучи резидентом, обязан регулярно просматривать «Дейли мейл», особенно отдел объявлений; собственно, с процедуры просмотра газеты начинается утро каждого англичанина, резидента — тем более.

Если моему агенту зачем-либо необходима экстренная встреча, он должен дать объявление в газете, заранее нами обусловленной, например, в «Дейли мейл». Это делается в Англии просто. Поднимаешь телефонную трубку и говоришь: будьте любезны, дайте в завтрашнем номере вашей газеты такое объявление: «Утерян щенок колли по кличке Бальзам с белым пятном на груди, нашедшего прошу звонить…» или «Куплю старинную коллекцию курительных трубок, предложения принимаются с такого-то по такое-то число по телефону…»

Потом называешь редакционному работнику свой домашний адрес, а лучше сразу номер счета в банке, и редакция, напечатав объявление, высылает (правильнее сказать: выставляет) документ для оплаты. И все дела.

Если агент болен или даже при смерти, он все равно приползет на плановую встречу с резидентом, так как знает: в противном случае шеф объявит общую тревогу, смысл которой в консервации всей деятельности резидентуры и в уходе в глубокое подполье, что связано с весьма сложными мерами и бывает только в ситуациях чрезвычайных.

Резидент иногда может позвонить помощнику напрямую из уличного автомата, когда это необходимо, но агенты телефона шефа не знают, поэтому и не могут предупредить о неявке: надо — ползи!

Если агент ведет себя странно (например, после встречи с шефом какое-то время вдруг идет за ним), его немедленно начинают перепроверять, и пока Центр занят этим, деятельность резидентуры замирает. Одним из способов перепроверки (далеко не единственным) может быть такой: агента срочно просят достать секретный документ, заполучить который он наверняка может, но который уже есть в Центре, о чем агент, естественно, не знает, и сверка двух документов «откроет глаза» на агента: чист он или уже перевербован?

Впрочем, контрразведка тоже не лыком шита и кое в чем разбирается и, чтобы не провалить своего (бывшего «моего») агента, может дать ему для передачи шефу не «липу», а истинный документ в надежде продлить игру в кошкимышки. Стало быть, одним каким-нибудь способом перепроверка не делается; для того, чтобы исключить сомнения, которые в нашем деле — яд, Центр идет на «перекрестный вариант», о технологии которого говорить нет смысла, скажем, потому, что вам может быть скучно, начнете зевать.

Каждый раз, уходя после плановой встречи, резидент проверяется: следят за ним или нет, не мелькнет ли где-нибудь короткая вспышка блица (нынче, правда, уже без вспышек прекрасно фотографируют даже в темноте); опытный разведчик затылком чувствует слежку, у него чутье, как у собаки, но не идущей по следу, а, наоборот, за которой гонятся.

«Ликвидация» агента — пошлый стереотип, навеянный обывателю детективами. Лишать человека жизни, даже если есть уверенность, что его перевербовали, не только нельзя, особенно в мирное время, да и не нужно. Какой смысл? Месть? Всего-то? Уверяю вас, низкое это дело и к реальности отношения не имеющее.

«Своего» агента (я имею в виду перевербованного) наказывать, конечно, можно, но и без ликвидации вариантов достаточно, но иностранца, который работал, а потом, предположим, «одумался», — зачем?

Лучше уйти, тихо свернув деятельность резидентуры, или сделать вид, что перевербовка не распознана, и работать дальше, ведя на этом новую «игру». Правда, если контрразведка тоже начнет «игру» на нашей «игре», разобраться, кто в такой ситуации волки, а кто зайцы, не так легко, как кому-нибудь может сгоряча показаться!

Резидент, которого еще называют «шефом», если вербует агента, по-нашему «помощника», делает вид, что вовсе его не вербует, а просто покупает нужную информацию: мне нужна информация, вам — деньги, адью! А коготок у агента увяз, он из этого дела уже не вылезет.

Вербовать агента — дело чрезвычайно сложное: надо тщательно обезопаситься. Часто человек, имеющий доступ к закрытой информации, может работать одновременно на несколько разведок, и именно такой «кадр» — лакомый кусочек для разведчика. Но надо перевербовывать, а это лезвие бритвы: в любой момент может «заложить».

Агент тот хорош, кто обладает следующими данными: служит, например, в военном ведомстве на невысокой, но ключевой должности, дающей доступ к информации, не выслуживается в старшие офицеры, носит амплуа неудачника (не сумел, положим, окончить Академию Генштаба, так как болезнь отняла «лучшие годы»), любит выпить (а это дорого стоит!), имеет слабость к женскому полу (что тоже не дешево!), критически относится к своему правительству и лояльно к правительству резидента.

Впрочем, не только слабости ищут в своих помощниках шефы, а предпочитают для вербовки четкую идейную основу, которая намного прочнее меркантильной, гарантирует от провала и украшает достижение цели не низменными, а вполне достойными методами. Такой вариант, конечно, не частый, но тем он и заманчивей для каждого разведчика, претендующего на звание порядочного человека.