Игорь Шумейко - Вторая мировая. Перезагрузка

— Аншлюс Австрии.

— Фактически сепаратное военно-морское соглашение Англии и Германии — «Мюнхен».

И всегда вершина этого «хит-парада потворства Германии» выглядит примерно так:

1. США,

2. Англия,

3. Франция;

1. Франция,

2. Англия,

3. США;

1. США,

2. Англия,

3. Франция;

1. Англия,

2. Италия,

3. Франция;

1. Франция,

2. Англия,

3. США;

1. Италия,

2. Англия,

3. Франция;

1. Англия,

2. Франция,

3. Италия;

1. Англия,

2. Франция,

3. Италия.

И так далее. И ни разу — СССР. Наша страна появляется в этом периоде истории вообще очень редко. Очень многим — есть все же у нас, соотечественники, такая черточка — будет, наоборот, неприятно и даже обидно такое наше «неприсутствие» в «грандиозных европейских событиях». Но тут просто надо напомнить себе, что «грандиозными» тогда были только амбиции фашистской Германии, а вся остальная Европа сползала к Второй мировой войне, словно жалкая, дряхлая старушка, неизвестно как оказавшаяся на ледяной горке.

Итак, Советский Союз появляется в предвоенной истории:

1. Первое развернутое упоминание действий СССР встречается у Черчилля только на 87-й странице его книги. Понятно, уважаемые читатели — что это (номер страницы) не бог весь какой показатель, даже если сообщить для сравнения, что вся история от окончания Второй мировой войны до «Мюнхена», в мемуарах Черчилля харвестовского издания — это 170 страниц.

Более надежной привязкой этого первого упоминания СССР будет дата: 2 мая 1935 года. Французское правительство подписало Франко-Советский пакт, и вскоре французский министр Лаваль посетил Москву. Именно тогда прошли те переговоры, фрагмент которых (точнее, бесподобный анекдот) впервые был опубликован как раз в мемуарах Черчилля. См. Глава 1. Сегодня его чаще повторяют в разрезе: «Чувство юмора у И.В. Сталина». А после этого колоритного фрагмента с тем самым сталинским: «А сколько дивизий у папы Римского?» следует продолжение:

Лаваль не собирался связывать Францию какими-либо точно сформулированными обязательствами, на которых Советы имеют обыкновение настаивать. И все же он добился того, что 15 мая (1935 года) было опубликовано заявление Сталина — одобрение политики национальной обороны Франции, с целью поддержания на определенном уровне ее вооруженных сил. Как фактор европейской безопасности, Франко-Советский пакт… имел ограниченное значение. Франция не достигла с Россией настоящего союза. К тому же на обратном пути Лаваль остановился в Кракове. Там на похоронах маршала Пилсудского он встретил Геринга, с которым сердечно беседовал. Высказывания Лаваля, выражавшие недоверие и неприязнь к Советам, через немецкие каналы были своевременно доведены до сведения Москвы.

2. Второй раз, когда СССР предстает действующим лицом, и теперь даже одним из лидеров Европы — это, конечно, война в Испании. Советский Союз настолько смело и действенно противостоит там Германии и Италии, что вслед за ним впервые делает несколько решительных шагов и Франция, рискнув предоставить авиацию испанским республиканцам. Но Англия провозглашает нейтралитет и тут же, в том числе и устами Черчилля, окрикивает Францию, впервые пытающуюся бороться с фашизмом.

3. Чехословакия. Теперь проявления роли СССР пойдут по нарастающей. СССР пробует объединить Европу и спасти Чехословакию. 18 марта мы предложили созвать конференцию по «… путям и способам реализации Франко-Советского пакта в случае угрозы миру со стороны Германии».

Теперь Черчилль — яростный сторонник присоединения Англии к этому Франко-Советскому) пакту, ранее критикуемому за аморфность. Но вот ответ тогдашнего британского премьера Чемберлена:

«План «Великого союза», как его называет сэр Уинстон, приходил мне в голову… мы предлагали этот план на рассмотрение начальников штабов и экспертов министерства иностранных дел. Это очень привлекательная идея, можно много чего сказать в ее защиту, пока не подойдешь к ней с точки зрения ее практической осуществимости. Достаточно только взглянуть на карту, чтобы увидеть, что Франция и мы ничего не можем сделать для спасения Чехословакии от вторжения немцев. Поэтому я отказался от любой идеи предоставлении гарантий Чехословакии или Франции в связи с ее обязательствами перед этой страной». 20 марта 1938 года.

Читатель! Вот к этому письму нужно хорошенько приглядеться, чтобы понять, до каких пределов идиотизма, дуракаваляния можно дойти (и заодно довести всю Европу!), сохраняя при этом вполне выдержанный дипломатический тон. Ведь это только с виду нормальные рассуждения нормального премьер-министра, нормальной страны. Но, вдумайтесь, и: какой же фактически получается театр абсурда.

«Прекрасное предложение. Изучали. Обсуждали с начальниками штабов, а потом, как нечаянно глянули на карту Европы… Ба! Да это, оказывается, невозможно…»

И Черчилль тоже не скрывает сарказма:

Начальникам штабов и экспертам министерства иностранных дел, конечно, не пришлось сильно напрягать свой интеллект, чтобы сказать премьер-министру, что английский флот и французскую армию действительно нельзя развернуть в горах Богемии, как барьер между чехами и гитлеровской армией вторжения. Это действительно было ясно при одном только взгляде на карту…

Но главное, по-моему, в том признании Чемберлена — дата. Еще 20 марта 1938 года он (Чемберлен) фактически принял решение остаться вне игры… и потом полгода, до самой «мюнхенской» встречи 30 сентября, он как-то умудрялся «поддерживать интригу в Европе», обнадеживал чехов, выкручивал им руки, разоружал, обещая другие гарантии взамен за оставление «Судетского рубежа», и в итоге все-таки сдал их, чехов, Гитлеру, уже фактически «голеньких» и морально раздавленных.

СССР пытается через Англию и Францию, через Лигу Наций добиться согласия Польши или хотя бы Румынии (это уже порядочный крюк) разрешения на «военный транзит».

4. Ну и, наконец, «жаркое лето 1939 года», окончившееся знаменитым Пактом Молотова — Риббентропа и войной.

Но вот теперь хочется предварить очередную порцию цитат неким лозунгом, возвращающим сознание к фактам того периода истории.

«Краткий курс истории ВКП(б)» у нас объявлен как бы «одиозной книгой» и используется сейчас очень хитро и очень тупо одновременно. Как самое простое доказательство «от противного». Положим, надо доказать, что: «… в какой-то момент СССР чего-то собирался сделать». Как это доказать проще всего? Открывают «Краткий курс». «Видите, здесь написано, что СССР НЕ собирался этого делать?! — Да! — Но ведь это же тот самый, великий и ужасный — «Краткий курс»! — И значит, можно считать абсолютно доказанным, что СССР — собирался!»