Уильям Перл - Заговор Холокоста: Международная политика геноцида

Те католики, которые испытывали угрызения совести от убийства евреев, теперь могли делать это со спокойным сердцем: сама церковь официально одобрила «убийственную» ненависть по отношению к евреям. В пастырском послании к архдиоцезу Фрейберг от 30 января 1939 года архиепископ Грёбер написал, что евреи не просто ненавидели Христа, а ненавидели его «убийственно», причем их «убийственная ненависть» продолжалась «веками» [173] Amtsblatt fuer die Erzdioezese Freiburg no. 3 February 8, 1939 p. 15, цитата по Lewy, Pius XII op. cit. p. 24 no. 11. . Это заявление было сделано уже после Хрустальной ночи, когда по всей Европы бушевали еврейские погромы. Сложно не увидеть связи между заявлениями архиепископа Грёбера и его работой в СС.

Грёбер был не единственным служителем католической церкви, кто подливал масло в огонь антисемитизма. Многие богословы изобретали различные теории для оправдания ненависти к евреям. Так, богослов Теодор Боглер написал, что евреи не просто убили Иисуса, но до сих пор ненавидят христианство и пытаются уничтожить Церковь [174] Theodor Bogler OSB Der Glaube von gestern und heute Cologne 1939 p. 150, цитата по Lewy, Pius XII op. cit. 25n. 22 p. 34. . Один из ведущих теоретиков католицизма епископ Алоис Худаль утешил всех тех, кто задавался вопросом: как чинить еврейские погромы в обществе, в котором верховенствует закон и правосудие? Не проблема, пишет уважаемый богослов. Евреи находятся вне правовой системы, она на них не распространяется [175] Епископ Худаль формулирует эту мысль в своем типичном академическом стиле: «Против некоторых экстраординарный мер в отношении представителей еврейской этнической группы не должно быть серьезных возражений, даже если такие меры не вполне соответствуют стандартам, принятым в современном государстве, основанном на принципе законности». Hudal Alois, Die Grundlagen des Nationalsozialismus Leipzig and Vienna 1937, p. 88. .

Это лишь самые яркие примеры антисемитских заявлений служителей немецкой католической церкви, в которых они морально оправдывают преследование евреев.

Но как насчет тех священнослужителей, которые выступали против национал-социализма? Разве мюнхенский кардинал Фаульхабер не осудил нацизм, так что даже его дворец был сожжен? В действительности кардинал Фаульхабер в первую очередь защищал права католической церкви. Он вступался за Ветхий Завет, но не за евреев. По его словам, нравственная красота Ветхого Завета не имеет ничего общего с духом современных и древних евреев. Оправдывая Ветхий Завет, кардинал одновременно осуждает евреев за ростовщичество, захват земель, притеснение фермеров и т. д. Он пишет: «Народ Израиля, он (Ветхий Завет) вырос не в вашем саду, он посажен не вами. Это осуждение ростовщического захвата земель и притеснения задолжавших фермеров, этот запрет ростовщичества – плод не вашего духа» [176] Sermon of December 17, 1933 in Michael Faulhaber, Judaism, Christianity and Germany trans. George D. Smith, London p. 68, 69, цитата по Lapide op. cit. 106 and Lewy Pius XII op. cit. p. 24. .

Антисемитизм был не единственной темой, в которой немецкое духовенство вторило нацистам. На самом деле церковная иерархия поддерживала Гитлера во всем, вплоть до военной агрессии против соседей Германии. Когда немцы захватили католическую Польшу и убили десятки тысяч набожных польских католиков, во всех церквях страны звенели колокола – но не в память о погибших, а в честь победы. То же происходило, когда пала католическая Франция, подчинившись не только военной мощи нацизма, но и его пропаганде. А когда стало ясно, что Третий Рейх окончательно проиграл войну, церковь продолжала благословлять солдат и призывать отдавать жизнь ради победы той преступной системы, во власти которой оказалась Германия. Церковь настолько вобрала в себя нацистские идеи, что во время церковных служб прихожане, имевшие еврейских предков в пределах четырех поколений, должны были сидеть в отдельном секторе. Как минимум один кардинал и вовсе высказал мысль, что для «еврейских христиан» должны проводиться отдельные службы.

Иногда в качестве доказательства, что немецкие священники выступали против нацизма, приводят имя еще одного человека – епископа Мюнстера Августа фон Галена. Он публично осудил нацистскую программу эвтаназии – убийства умственно отсталых и инвалидов. В результате этой варварской программы было убито около 70 тысяч человек, и остановить ее нацисты решились только тогда, когда по всей стране прошли массовые акции протеста. Этот пример показывает, что общественный протест против массовых убийств мог быть эффективен даже в гитлеровской Германии. К сожалению, в случае с убийством евреев ничего подобного не происходило. Епископ фон Гален никогда публично не осуждал убийство евреев, как он осуждал – и весьма эффективно – программы эвтаназии. Да, он говорил о «фундаментальных правах человека» [177] Цитата по Pinchas Lapide, Three Popes and the Jews, New York, 1967 p. 253. , но при этом никогда не упоминал евреев. С одной стороны, он приобрел себе алиби как правозащитник, с другой стороны, евреям он ничем не помог.

Немецкая пропагандистская машина эксплуатировала полуторатысячелетнее христианское учение о том, что евреи – отродье Сатаны, что они даже не совсем люди. Соответственно, и убийство евреев – не убийство, а истребление, как истребляют паразитов. Ведущие деятели церкви могли бы возвысить свой голос против такой точки зрения, против этого древнего предубеждения, – но они так и не сделали этого. Они ни разу не сказали однозначно, что евреи точно такие же дети Бога, как и прочие народы, и потому имеют не меньшее право на честь и достоинство.

Вот еще один пример двусмысленности позиции духовенства в отношении массовых убийств. Незадолго до конца войны, в 1934 году, в городе Фульда состоялась ежегодная конференция немецких католических иерархов. Было принято решение, что церковь должна помочь невинным жертвам репрессий, о чем в каждой церкви будет прочитано соответствующее письмо. Среди групп, к которым нужно проявить сострадание и христианскую любовь, назывались «невинные заключенные, разоруженные военнопленные… и другие заключенные разных национальностей и происхождения». Упоминались также «иностранные рабочие» – по сути, рабы, которых в больших количествах завозили с завоеванных территорий и заставляли работать на германскую военную машину. Но евреев – главную цель нацистской машины смерти – епископы не упомянули ни разу, тем самым еще раз подтвердив, что они не заслуживают помощи. Понятие «разных национальностей» распространялось в первую очередь на славян, так что епископы вполне могли бы отдельно упомянуть евреев, как они упомянули военнопленных и иностранных рабочих. Если бы евреи были упомянуты прямо, этим епископы показали бы, что евреи тоже заслуживают христианской любви, что они не «убили Христа» и не прокляты Богом. Епископы не сделали эту оговорку, чем дали понять, что поддерживают эти предубеждения. Соответственно, евреи не могли рассчитывать на поддержку церкви, даже формальную.