Юрий Романченко - Охота на Россию. Наши враги и «друзья» в XXI веке

Революции в Грузии, Украине и Киргизии, а в будущем, возможно, и в других странах являются закономерностью, которая проявляет себя через взаимодействие проблем внутреннего развития и внешнего воздействия, направляющего недовольство широких народных масс против существующего режима как главного виновника имеющихся трудностей. В этой связи дестабилизация обстановки в СССР в последние годы его существования может рассматриваться как первый опыт такого рода революционных преобразований. В настоящее время смена власти в ряде стран СНГ позволила Западу расширить свое геополитическое присутствие в постсоветском пространстве и создать условия для дальнейшего наращивания всего влияния в этом регионе.

В результате увеличения военной и другой помощи со стороны США проамериканская и пронатовская политика Грузии получила дальнейшее развитие. Свидетельство тому — ликвидация военного присутствия России в Грузии: согласно решению парламента, российские военные базы, дислоцированные на территории страны, «не имеют никакого юридического основания находиться на территории Грузии, и они должны быть выведены до 1 января 2006 г.». Проведение США и их союзниками революций в Грузии и в других республиках регионах неизбежно скажется на возможности обеспечения жизненно важных интересов России. Особенности геополитического положения Закавказья состоят в том, что контролирование этого региона является условием безопасности всего юга России.

Революция на Украине создала дополнительные предпосылки для продвижения НАТО и ЕС в глубь постсоветского пространства, смены режима в Белоруссии, торможения попыток России реанимировать интеграционные процессы. В этой связи не исключено существование нового геополитического проекта, в соответствии с которым не «тоталитарная» Москва, а «демократический» и «проевропейский» Киев должен выступать в роли центра консолидации восточноевропейских стран и славянских народов, а также выступать в качестве механизма изоляции России.

После революции на Украине становится более реальной перспектива смены власти в Белоруссии. Как полагает депутат Европарламента Джульетто Кьеза, вследствие того, что «Москва вела себя откровенно недружественно по отношению к Минску, это в достаточной степени предопределяет дальнейшую судьбу третьей «славянской сестры», причем не по тбилисско-киевскому, а скорее по белградскому сценарию. Добиваться смены режима Лукашенко западные «партнеры» будут не революциями, а жесткой экономической блокадой при реальной угрозе применения силы. Без участия России таковая блокада в принципе невозможна, но поведение Москвы в последние годы показывает, что на нее в этом плане можно рассчитывать».

Революция в Киргизии, безусловно, связана с расположением на территории республики американской военной базы. Размещение американских военных баз в Центральной Азии, в закавказских республиках, а также другие аспекты военной политики США и НАТО дают основания полагать, что на постсоветском пространстве создается инфраструктура альянса, которая может быть использована не только для ликвидации террористической угрозы, но и для ведения военных действий против отдельных стран. В результате революции в Киргизии Казахстан оказался буфером между Россией и США. Логика геополитической экспансии США подсказывает, что на очереди — смена власти в Казахстане.

Высказывается также предположение, что территория Киргизии после переворота должна стать более удобным местом для продвижения в Россию наркотиков, производство которых благодаря США достигло в Афганистане небывалых масштабов. Кроме того, вряд ли простым совпадением является то, что активисты «Хизб ут-Тахрир» были в первых рядах демонстрантов в южных городах Киргизии — Оше и Джелалабаде, — ставших эпицентрами массовых протестов, закончившихся свержением Акаева. Усиление исламского фундаментализма в Центральной Азии и, как следствие, в России может рассматриваться в качестве одной из целей свержения А. Акаева, но может оказаться и побочным продуктом этой акции.

Возможной целью революции в Киргизии является не только Россия, но и Китай: чтобы оказывать давление на Пекин, Вашингтону нужен был не только плацдарм, но и еще более прозападное руководство Киргизии (в этой связи уместно сравнение с Э. Шеварднадзе, который был прозападным лидером, однако понадобился руководитель, который был готов пойти дальше своего предшественника).

По мнению А. Богатурова, Запад испытывает Россию на прочность вблизи собственных границ. Магистральная линия политики Запада может быть определена как стратегия откусывания тех фрагментов бывшей территории Советского Союза, которые в России и на Западе по-прежнему считаются своего рода естественными сферами российского влияния.

Анализ обстановки, которая складывается в постсоветском пространстве и прилегающих к нему регионах, а также политики крупнейших государств мира свидетельствует, что у России имеется достаточно оснований для беспокойства по поводу своей безопасности.

Стремление США и НАТО обеспечить для себя наивысший уровень развития вооруженных сил, их размещение вблизи российских границ, а также действия, направленные на то, чтобы утвердить себя в качестве единственного арбитра, ответственного за разрешение важнейших международных проблем, — все это создает предпосылки как для ведения реальных боевых действий против России, так и для оказания политического нажима. Таким образом, происходит реанимация угроз нашему Отечеству, которые существовали в годы холодной войны.

Отличие нынешней ситуации от той, которая была в предыдущий исторический период, состоит в том, что в настоящее время приближение инфраструктуры НАТО и военных объектов стран — членов альянса к границам России происходит на фоне развития партнерских отношений и сопровождается заверениями с их стороны о необходимости проецировать стабильность в постсоветское пространство.

Однако необходимо учитывать, что сила — есть категория постоянная, а намерения — переменная. По этой причине ввиду отсутствия реальных гарантий безопасности России военная политика США и НАТО может рассматриваться как потенциально враждебная в отношении нашего государства.

Если учесть то развитие политических контактов и экономических связей между Россией и ее партнерами, а также возможные последствия ядерной войны, то осуществление прямой военной агрессии со стороны США или НАТО в ближайшей перспективе можно считать нерациональным средством достижения целей. Наиболее вероятными являются различного рода сценарии локальных войн, которые могут стать результатом обострения отношений и попыток одной или нескольких стран установить свой контроль над частью территории России. Реализация таких сценариев будет определяться наличием двух важнейших составляющих: приобретением США и НАТО дополнительных качественных преимуществ в военной области, позволяющих с минимальным риском для себя начать военные действия, и прогрессирующей деградацией российского государства, которое окажется неспособным контролировать ситуацию на собственной территории.