Михаил Бакунин - Избранные сочинения Том IV

Прим. Дж. Г.

Мы уже сказали, что под свободой мы понимаем с одной стороны до возможности полное развитие всех естественных способностей каждого человека, а с другой—его независимость не по отношению законов естественных и социальных, а по отношению всех законов, налагаемых человеческой волей — коллективной или индивидуальной, все равно.

Almanach du Peuple. Geneve, 1872.

Женева, 23 февраля 1869 г. — Le Progres , No 6 ( 1 марта, 1869 г.), стр. 2-3.

Женева, 28 марта 1869 г. — Le Progres , No 7 (3 апр. 1869 г.), стр. 2-3.

Женева, 14 апреля 1869 г.- Le Рrogres , No 8 (17 апр. 1869 г., стр. 2—3).

Женева, 28 апреля, 1869 г. — Le Progres , No 9 ( 1 мая 1869 г.) стр, 2-3.

Женева 25 мая 1869 г. - Le Progres (29 мая 1890 г.), стр. 2—3.

Le Progres , No 12, (12 июня 1869 г.) стр. 2—3.

Le Progres No 14 (10 июня 1869 г.), стр. 2 и 3.

Le Progres , 17 (21 августа. 1869 г.) стр. 2—4.

Le Progres No 16 (18 сентября 1869 г.), стр. 4.

Наполеон III.

(Продолжение). Le Progres, No 20 (2 октября 1869 г.), стр. 3.

За исключением страниц, посланных Озерову, о которых говорится в письме к Озерову от 11 августа 1870 г, и которые утеряны.- Дж. Г.

Написав зто „1-е", Бакунин, очевидно имел в виду затем „2-е", но мы напрасно будем искать это „2-е" в дальнейшей части этого письма. Мы увидим в конце этого первого продолжения, что, доказав в первой части (утерянной) и во второй части (продолжение) своего письма, что „Францию может спасти только общее народное восстание", он заявляет, что в третьей части (которую он называет „третьим письмом") он докажет, что „инициатива и организация народного восстания не может больше принадлежать Парижу, она возможна только в провинции". Стало быть, эта третья часть (Продолжение III) и составляет это „2-е", обещанное „1-м", обозначенным на 1-й странице настоящего продолжения. — Дж. Г

В начале даже войны, во всех немецких социалистических газетах, на всех митингах, устраиваемых в Германии, единодушно высказывалась и получала общее одобрение мысль,—что,, если бы французы свергли Наполеона и на развалинах империи воздвигли народное государство, весь германский народ был бы за них". (Примечание Бакунина).

Здесь неразборчивое слово в рукописи и, может быть, не достает слово или два.—Дж. Г.

Прочтите речь, признание Гамбетты на заседании 23 августа в законодательном Корпусе. Она в высшей степени интересна и подтверждает все, что я сказал:

„ Гамбетта — Нет никакого сомнения, что когда какая нибудь страна, как Франция, переживает самый тяжелый момент в своей истории , бывают моменты, когда нужно молчать". (Смешное извинение своему непростительному бездействию). „Но ясно, что есть также моменты, когда нужно говорить". (Это, когда стало ясно, что Паликао, Трошю и Тьер, которых он глупо, изменнически поддерживал до сих пор, не хотят его принять в Комитет обороны. Прежде он находил, что полезно и хорошо обманывать парижский народ во имя патриотизма. Он замешан был в оффициальной лжи, теперь он протестует). „Что же, неужели думают, что прекращение прений, которое потребовал г. министр и которое мы покорно терпим несколько дней (Шум) , есть настоящий ответ, достойный народа в его крайне тяжелом, тревожном, положении? (Сильный шум) . Если вы не испытываете беспокойства, вы, привлекшие иностранцев на родную землю... (Одобрительные возгласы, слева. Бурные протесты и крики: к порядку! к порядку!)

„ Председатель , — Г. Гамбетта слышит протесты, вызванные его словами.

„ Жиро (крестьянин). — Да, мы хотим протестовать, наше молчание длилось слишком долго .

„ Руксэн .— Это уже не прения, это оскорбление.

„ Вандр .— И самое серьезное оскорбление какое можно нанести Палате...

„ Чей то голос . — Это гражданская война!

„ Председатель . — Нельзя позволять волновать страну подобными словами.

„ Гамбетта . — Гражданская война, говорят. Я всегда клеймил и осуждал средства, не признанные законом! "(Вот, он адвокат и в то же время современный буржуа). „ Патриотизм состоит не в том, чтобы усыплять население " (и, однако, в продолжении больше двух недель он поддерживал тех, кто его усыплял), „питать его иллюзиями, он состоит в том, чтобы подготовить народ принять врага, отбросить его или похоронить себя под развалинами. Довольно мы делали уступок" (слишком много!), „довольно долго молчали" (слишком долго, и теперь время господ Гамбетта прошло безвозвратно), „ молчание набросило покрывало на события, которые стремительно надвигаются . Я убежден, что страна катится, не замечая этого, в пропасть! (К порядку! К порядку!) ."

„ Председатель . — Прошу г. Гамбетта не поднимать бесполезных прений, которые не могут привести ни к какому заключению.

„ Гамбетта . — Не может быть более полезных прений, чем прения, цель которых дать себе мужественно отчет о положении вещей.

„ Шампиньи . — И дать знать о нем врагу.

„ Гамбетта . — Наши враги давно знают его. Это мы его не знаем.

„Араго. — У вас требуют оружия, а вы посылаете в департаменты членов Совета!

„Гамбетта. — Что касается меня, господа, то я чувствую свою ответственность. Моя совесть говорит мне, что парижское население нуждается в том, чтобы, ему открыли истину, и я хочу открыть ему истину. (Порядок дня! Порядок дня!)"

Ясно, что Гамбетта принял теперь решение, но слишком поздно , вести якобинскую политику. Занятно видеть, какой страх нагнал Гамбетта на все реакционные газеты Франции и также Италии. ( Примечание Бакунина ).

Как русский, я нахожусь в неприятной необходимости предостеречь моих друзей, французских революционных социалистов, против вождей-поляков. Я знаю массу поляков и я встретил среди них лишь двух-трех искренних социалистов. Громадное большинство — отчаянные националисты. Громадное большинство польской эмиграции до последнего времени было предано Наполеонам, потому что оно безумно надеялось что Наполеоны освободят полякам их родину. Поляки—консерваторы по своему положению и по традициям. Самые передовые из них — военные демократы. Самые красные газеты их единодушно отвергают социализм, который почти все поляки ненавидят,—за исключением, разумеется, польского простонародья, которое еще никогда не имело голоса, никогда не было активным, и инстинкты которого—социалистические, как, вообще, инстинкты и интересы всех народных масс. (Примечание Бакунина).