Юрий Емельянов - Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?

М.Ю. Крысин писал: «Результаты весенней мобилизации 1944 года были таковы: к 21 февраля было призвано 32 000 человек… Всего же на 21 марта 1944 года в различных эстонских воинских частях числилось уже от 50 000 до 60 000 человек». Следует также учесть, что к этому времени около 3 тысяч эстонцев ушли в Финляндию, чтобы воевать против Красной Армии в армии Маннергейма.

В апреле 1944 года в Эстонии прошла еще одна мобилизация. «После нее, — замечал М.Ю. Крысин, — не считая стариков, в Эстонии остались только 16–17-летние мальчишки. Но и их летом призвали во вспомогательные части люфтваффе, за считаные дни до эвакуации немецко-фашистских войск».

Одна за другой проводились мобилизации и в Латвии. По сведениям М.Ю. Крысина, «лучшие результаты в ходе мобилизации показал Валмиерский округ, худшие — Даугавпилсский округ… Последний представлял собой не что иное, как Латгалию, поэтому неудивительно, что там были достигнуты наихудшие показатели». Историк подчеркивает, что господствовавшие у немцев расистские оценки позволяли им считать латгальцев «низшей расой, «леттизированными» (смешавшимися с латышами) восточноевро-пейцами», в которых больше русской или польской крови, чем латышской или тем более германской».

Историк А.К. Рашковец писала о сопротивлении мобилизациям во всей Латвии: «Латышский народ отверг эту мобилизацию. Десятки тысяч мужчин и юношей скрывались от мобилизации. Многие вступили в партизанские отряды. Однако, введя смертную казнь за дезертирство и непослушание, применяя полицейские меры и репрессии против мобилизуемых и их семей, фашистам удалось с помощью местных квислингов собрать две дивизии и погнать их на фронт. Многие из мобилизованных погибли или были ранены».

М.Ю. Крысин писал: «Численность латышских дивизий на 30 июня 1944 года составляла: 15-я гренадерская дивизия войск СС: 541 офицер, 2322 унтер-офицера, 15 500 нижних чинов, всего 18 412 человек; 19-я гренадерская дивизия войск СС: 329 офицеров, 1421 унтер-офицер, 8842 нижних чина, всего 10 592 человека. Численность латышских полицейских батальонов на тот же период — 42 386 человек; численность латышских полков «погра-ничной стражи» — 12 118 человек». Таким образом, к середине 1944 года в этих воинских и полицейских формированиях состояло более 80 тысяч человек. Однако, как отмечал М.Ю. Крысин, «в связи со значительными потерями, понесенными на фронте 15-й и 19-й латышскими дивизиями СС летом 1944 года, в Латвии началась новая мобилизация в Латышский легион СС».

Многие из этих воинских частей, сформированных в Прибалтике после мобилизации, участвовали в боях против Красной Армии. Так, созданная еще в 1943 году эстонская бригада СС (она была в 1944 году преобразована в 20-ю эстонскую добровольческую дивизию СС) в 1943–1944 годах сражалась под Невелем и Нарвой. В ходе своего отступления вместе с немецкими войсками 20-я дивизия была не раз бита Красной Армией. Остаткам 20-й дивизии удалось избежать окончательного разгрома, и они были пленены в Чехословакии. Но часть из них бежала в английскую зону оккупации Австрии.

Следует учесть, что еще до массовых мобилизаций в Прибалтике были созданы добровольческие военизированные формирования, в которые шли прежде всего убежденные враги Советской власти. Как отмечали Мисиунас и Таагепера, уже в первые месяцы войны в Прибалтике стали создаваться так называемые «оборонительные батальоны». Историки сообщали, что в Литве в «оборонительных батальонах» служило около 20 тысяч литовцев. Латвийские оборонительные батальоны насчитывали около 15 тысяч человек. Эстонские части безопасности — 10 тысяч. «Почти все батальоны были направлены на Восток, сначала для вспомогательной службы в тылу, а затем на фронт. Некоторые затем служили в Польше, Югославии и Италии… Эстонский 36-й батальон был направлен в Сталинград. В его составе было 450 человек, назад вернулось 72». Стараясь смягчить впечатление о действиях этих частей, Мисиунас и Таагепера писали: «Им часто давали неприятные задачи контроля над гражданским населением и проведения операций против партизан. Некоторые из них охраняли гетто в Польше».

Объясняя подлинный смысл «неприятных задач», осуществлявшихся этими формированиями, советский историк И.В. Добровольскас писал: «В Литве из числа буржуазно-националистического отребья были созданы так называемые полицейские батальоны «самосохранения». Эти формирования также должны были бороться с партизанами не только на территории Литвы, но и на других временно оккупированных территориях Советского Союза».

В трехтомной «Истории Латвийской ССР» говорится: «Для массового истребления советских граждан немецкие фашисты широко использовали своих подручных — латышских буржуазных националистов, которые уже в начале войны активизировались в надежде вернуть утерянную власть и с помощью гитлеровцев возродить буржуазную Латвию. Они стали восстанавливать буржуазные националистические организации с вооруженными отрядами айзеаргов. В начале войны отряды айзеаргов преследовали отходивших с боями красноармейцев и советских граждан. Позднее гитлеровцы использовали их для комплектования полицейских отрядов и батальонов. Эти отряды так называемой латышской полиции использовались не только на территории Латвии, но и при проведении карательных экспедиций на территории Ленинградской области и Белоруссии. Выслуживаясь перед своими хозяевами, эти предатели латышского народа отличались особой жестокостью и зверствами по отношению к советским гражданам». По словам авторов «Истории Латвийской ССР (Сокращенный курс)», местные полицейские органы «использовались для выполнения «черной работы» во время кровавых акций».

В Эстонии, помимо политической полиции, существовала и организация «Самозащита» («Омакайтсе»). С ее помощью силы германской полиции, СД и армейской контрразведки вели поиск коммунистов, комсомольцев, работников местных Советов и общественных активистов. Только до конца 1941 года в Эстонии было осуществлено более 5 тысяч крупных облав, в каждой из которых участвовало от 10 до 200 членов «Омакайтсе». В результате этих акций было задержано и брошено в тюрьмы и концентрационные лагеря свыше 12 тысяч советских активистов, партизан, военнослужащих Красной Армии. В ходе облав от рук членов «Омакайтсе» на месте было убито около 5000 советских людей.

То же самое творили пособники оккупантов и в других частях Прибалтики. В «Истории Литовской ССР» говорится: «С первых же дней оккупации буржуазные националисты оказывали гитлеровцам активную военную помощь. Из числа реакционных офицеров и солдат бывшей буржуазной армии, а также членов ФЛА были созданы 20 охранных батальонов, насчитывавших 8 тысяч человек». Эти батальоны использовались главным образом в карательных целях. В «Истории Литовской ССР» сказано: «Головорезы из батальонов, которыми командовали А. Импулявичюс, К. Шимкус и другие фашистски настроенные офицеры, только в Литве убили около 40 тысяч человек. Батальон Импулявичюса, участвуя в карательных операциях в Белоруссии, уничтожил около 50 тысяч человек».